Игры свингеров. Продолжение. Сергей Николаевич Вологодский

что делает. Играла с моим членом, дразнила, сосала и покусывала его. Время от времени во рту у неё оставалась одна головка, и Таня умело водила своим языком по уздечке. Я, словно загипнотизированный, следовал за ней, теряя контроль над своими чувствами и мыслями. Она словно читала мои желания, исполняя их одно за другим.

      Вскоре я уже стонал, отдаваясь нахлынувшей страсти. Моё тело горело, а сознание помутилось. Чувствовал только её прикосновения, её дыхание, её умелые руки. И в этом безумном вихре ощущений почти забыл о Марине, об Агате, о своей прошлой жизни.

      Взрыв! Оглушительный, всепоглощающий. Мой член извергался, словно вулкан, одна струя за другой вырывалась наружу, заливая лицо Татьяны. Тело сотрясалось в конвульсиях, словно стремясь освободиться от последних остатков напряжения. Я тяжело дышал, чувствуя, как пот стекает по моему лицу. Девушка лежала рядом, прижавшись ко мне всем телом.

      Несколько минут мы молчали, пытаясь прийти в себя. Затем она приподнялась и посмотрела на меня. В её глазах читалось что-то, чего я не мог понять: удовлетворение, победа или что-то ещё?

      – Ну что, красавчик, – прошептала она с улыбкой. – Теперь ты доволен?

      Я не ответил. Я не знал. Одна часть меня, конечно, была довольна: животная потребность удовлетворена, боль и чувство вины на время забыты. Но другая, гораздо большая часть, ощущала лишь пустоту и разочарование.

      Знал, что это было ошибкой. Огромной, непростительной ошибкой. И теперь мне предстояло жить с её последствиями.

      Татьяна встала с кровати и начала одеваться. Я смотрел на нее, чувствуя себя совершенно потерянным и одиноким.

      – Я, пожалуй, пойду, – сказала она, не поворачиваясь ко мне. – Было приятно провести с тобой время. Еще встретимся?

      – Да, – пробормотал я. – Спасибо!

      Она вышла из номера, оставив меня одного в тишине, наполненной только моим собственным раскаянием. Я остался лежать на кровати, уставившись в потолок.

      Домой возвращался, как вор, боящийся разоблачения. Каждый шорох и тень казались мне подозрительными, и я боялся увидеть в глазах Марины не понимание и отвращение.

      Она ждала меня, сидя в кресле с книгой на коленях, а рядом мирно посапывала Агата. Её взгляд был спокоен, но я чувствовал напряжение, витавшее в воздухе.

      – Где ты был? – спросила она, стараясь говорить ровным тоном. – Куда ты ходил?

      – В гараж ходил, – солгал я, не глядя ей в глаза. – Мужики позвали, посидели, поговорили.

      Слова вылетали из меня, словно пустые звуки, не имеющие ничего общего с реальностью. Я чувствовал себя грязным и жалким. Марина молчала, пристально глядя на меня. Не мог понять, о чём она думает. Поверила ли она мне? Или просто делала вид, что поверила?

      – Понятно, – наконец сказала она. – Я волновалась. Телефон был выключен.

      Я опустился на диван, стараясь выглядеть как можно более невозмутимым.

      – Не заметил, что телефон сел, – подумав, ответил я.

      Внутри меня кипела злость, направленная на самого себя, на Татьяну и, как ни странно, на Марину. Она сама