Новогодний подарок майора Морозова. Энни Дайвер

видимо, день такой. Как и день рождения.

      – Давай потом решим, – отвечаю уклончиво, потому что после двух суток без сна единственное желание – завалиться спать. – Вань, а машина у тебя на ходу? Тут на повороте к нам один хороший человек с управлением не справился и улетел в кювет, помочь бы.

      – Машина на ходу, я не очень. Давай завтра после обеда. Дотерпит твой хороший человек? Я как проснусь, сразу решим вопрос.

      Снегурочка моя пританцовывает на месте и, поднеся руки ко рту, дышит в кулак. Видимо, стоит здесь дольше десяти минут, а мороз тем временем крепчает и кусает щеки. Даже мне холодно, что уж говорить о девушке.

      – Договорились.

      – На связи, Сань.

      Стоит мне закончить разговор, как Снегурка оборачивается. Я даже в полумраке вижу, как загорается огонек надежды в ее глазах. Так родители смотрят на нас, когда мы говорим, что постараемся найти их сбежавших из дома детей. Как будто мы, блядь, всемогущие.

      Только вот если на работе я броней оброс уже давно и эти взгляды на меня не действуют, то со Снегуркой хочется геройствовать. Сделать так, чтобы она улыбнулась искренне и наконец оттаяла, потому что, кажется, до нее только сейчас начинает доходить весь пиздец ситуации. А я не то чтобы силен в усмирении женских истерик.

      – Замерзла? – Она кивает. – Дуй в машину и включи себе подогрев. Я сейчас тут осмотрюсь и тоже приду.

      Обхожу машину, иду по следам Снегурки, она тут прилично находила, почти тропинку вокруг вытоптала.

      Машина встряла плотно, еще и под наклоном. Хорошо, что вообще не перевернулась.

      Меня передергивает, когда я представляю, в каком состоянии мог бы найти замерзающую Снегурку.

      Ладно, Морозов, это не рабочая сводка, тут все радостнее закончлось.

      Почесав кулаком бороду, возвращаюсь в свою машину. Отряхиваю ноги и только потом сажусь. Внутри тепло, пахнет курицей и пиццей. Снегурочка моя сидит, вжавшись в сиденье. Перевожу взгляд на панель – подогрев работает, и я глупо радуюсь, наконец возвращаясь взглядом к девушке.

      Хорошенькая все-таки она! В свете лампочки в крыше еще красивее. Щеки румяные после мороза, она даже улыбается, правда, немного виновато, но это легко исправить.

      – Значит, дело обстоит так: машину вытащить сможем только завтра.

      – Мне нельзя завтра, у меня там… все, – она поджимает губы и первая отводит взгляд. Сникает моментально, кажется, вот-вот расплачется, и я мысленно бьюсь головой об руль.

      Совсем ты одичал, Морозов. Женщинам неприятную правду нужно выдавать дозированно и обязательно акцентировать внимание только на хорошем. Например, мы будем жить в отеле с тремя звездами, но зато целых две недели в Турции. В общем, перекрывать негатив, желательно, в одном предложении.

      И пока я думаю, что бы позитивного выдать, Снегурка моя, отогревшись, шмыгает носом.

      – Отставить слезы. – Командирский тон действует. – Ты ведь в поселок ехала?

      Кивает. Ответить не может – подбородок дрожит, но Снегурка боец – держится и не ревет.

      – И