Галактический кошмар. Зенон Нова

сдаваться.

      Они продолжали сражаться, пока не остались одни. Все остальные добровольцы погибли.

      – Мы должны уходить отсюда, – сказала Эмили. – Мы не сможем здесь выжить.

      – Я не уйду, – ответил шериф. – Я останусь здесь и буду сражаться до конца.

      – Но шериф… – начала Эмили.

      – Иди, Эмили, – перебил ее шериф. – Спаси себя. И расскажи всем, что произошло.

      Эмили посмотрела на шерифа. Она понимала, что он прав. Она должна была уйти.

      – Спасибо, шериф, – сказала она. – Я никогда не забуду тебя.

      Она обняла шерифа и убежала из шахты. Шериф остался один, готовый к последней битве.

      Эмили выбралась из шахты и побежала обратно в город. Она должна была предупредить всех о том, что произошло. Она должна была найти способ остановить заражение.

      Она бежала, не останавливаясь. Она была полна решимости. Она не позволит паразитам захватить ее мир. Она будет бороться до конца.

      Но она знала, что борьба будет долгой и трудной. И что ей придется пожертвовать многим, чтобы победить.

Внутри захваченного

      Тело ныло, каждый мускул горел огнем. Томас, еще недавно крепкий фермер из Миддлтона, пытался пошевелиться, но конечности словно налились свинцом. Он лежал на холодной, сырой земле, и в лицо ему бил слабый луч утреннего солнца, пробивающийся сквозь густую листву.

      Он помнил… обрывки воспоминаний всплывали в сознании, как пузыри со дна мутного озера. Он помнил падающие звезды, яркие полосы, прочертившие ночное небо. Он помнил странный зуд на шее, словно его кусает множество мелких насекомых. И потом… пустота.

      Он попытался поднять руку, чтобы ощупать шею, но рука не слушалась. Она двигалась медленно, рывками, словно ей управлял кто-то другой. Страх парализовал его. Что с ним происходит?

      Наконец, рука коснулась шеи. Он почувствовал под пальцами твердую, пульсирующую шишку. Она была горячей на ощупь, словно раскаленный уголек. И от нее, как он мог почувствовать, исходили тонкие нити, пронизывающие его плоть.

      В голове раздался шепот. Тихий, едва различимый, но он был там, звучал где-то глубоко внутри его черепа.

      “Мы едины.”

      Томас попытался закричать, но вместо крика изо рта вырвался хрип. Он пытался сопротивляться, бороться с этим чужим голосом, но силы покидали его.

      “Не сопротивляйся,” – шептал голос. “Мы не причиним тебе вреда. Мы просто хотим помочь.”

      Помочь? Он не верил этому голосу. Он чувствовал, что он вторгается в его сознание, захватывает его, как сорняк, обвивающий крепкое дерево.

      Он попытался вспомнить свою семью. Лицо его жены, Мэри, ее добрые глаза и мягкую улыбку. Образ его сына, маленького Дэнни, играющего с игрушечной машинкой. Эти воспоминания были его якорем, его последней надеждой.

      Но голос становился громче, навязчивее. Он начал перебивать его воспоминания, заменяя их чужими образами и мыслями.

      “Забудь о них,” – говорил голос. “Они больше не важны. Теперь ты принадлежишь нам.”

      Томас боролся изо всех сил. Он пытался удержать свои воспоминания,