Книголюб. Марат Гизатулин

собачками и их смотрителем, и он им решил ещё и другую часть своей фермы показать. А там рыбы в огромных аквариумах и количествах! Да-да, не рыбки, а рыбы или даже рыбищи, потому что некоторые из них выходили размером больше метра.

      Гости так обалдели от увиденного, что Оля набралась смелости и сказала, что у её друга завтра день рождения и он аквариумист с более, чем пятидесятилетним стажем. И можно ли у вас, Роберт, купить рыбку в подарок другу? Роберт тут же бесплатно отдал Оле пару великолепных дорогостоящих, не скажу, рыбок – они были сантиметров по пятнадцать.

      И я, конечно, захотел сам увидеть этого дарителя породистых рыб.

      Роберт оказался на целых тринадцать лет моложе меня, но с таким испитым лицом, что мы выглядели ровесниками, и все возрастные границы между нами рухнули. Но он уже много лет был в завязке, и я имел шанс через несколько лет стать его дедушкой. На фотографии, конечно.

      Потрясающим другом оказался Роберт. Он мне дарил аквариумы и оборудование для них, корм для рыб, которые сам получал от дарителей – никакого финансирования ниоткуда его приют не получал. Одной привилегией от своего приюта Роберт беззастенчиво и нагло пользовался – любовью сотен безногих, безруких и безглазых больных собак.

      Поэтому я Роберту даже звонить не стал – сразу поехал выбирать вольер для своих индюков.

      Мы давно не виделись, и он встретил меня очень радушно.

      – Ты хочешь, чтобы я забрал твой зоопарк? Ну почему же нет, изволь!

      – Ну вот спасибо, дружище! – кинулся обнимать его я.

      – Только я тебе должен сказать, Маратка… У меня последняя, четвёртая, стадия рака лёгких.

      Роберт заулыбался победно и закинул на голову свою майку. На груди были следы от недавней операции.

      А я тогда ещё не знал, что у меня уже тоже рак лёгких в заключительной стадии, и тоже вскинул майку.

      – Щенок! Из вас, лёгочников, при нынешней науке только редкодырчатые дуршлаги делают. А мы, почечники, наполовину разрезаемся!

      Мы обнялись с Робертом, и он прошептал мне на ушко, что щенок-то я, поскольку он уже восемь раз химиотерапию перетерпел. А я сколько раз?

      Роберт, оказывается, вначале не имел страховки, и операцию ему сделали за счёт богатых не только деньгами, но и душой людей. Потому что сеанс химиотерапии восемь тысяч евро стоит, и так каждые три недели. И кто-то оплачивал эти счета.

      И кто-то купил Роберту «Лэнд Круизер», чтобы ему не очень жёстко было больных собак катать. И кто-то нанял трёх работников, чтобы теперь они кормили рыбок и собачек и следили бы, чтобы они вместе со смотрителем своим были веселы.

      И Роберт был очень весел, когда в тот день мы с ним увиделись:

      – Что, Маратик, неужели, если плакать мы с тобой будем, нам будет легче?

      – Нет, дорогой мой Роберт, я люблю смеяться. Вообще люблю смеяться, а с тобой мне особенно радостно.

      4

      Жизнь прекрасна и удивительна. То, что прекрасна, я особенно