Маняша. Или как я встретил мать вашу. Максим Сычев

убедился, что среди зрителей нет Ани, и пошёл за «штурмовкой». Вернулся. И начал свой номер коронной фразой: «Ключи дома забыл!». Этой фразой я начинал все свои последующие выступления, вплоть до последнего. На пятом выходе, во время подъёма, ключи от квартиры коварно выпали из кармана, но, на это никто не обратил внимания, включая тётю Ани, которая уже второе представление находилась среди зрителей. Как вы понимаете, я уже не просто быстро поднимался по лестнице на третий этаж, а добавлял в подъём элементы китайского циркового искусства: между вторым и третьим этажом обхватывал ногами лестницу и отпускал руки, запрокидываясь назад, потом, крепко закрепляясь руками, делал шпагат, уголок; затем, уже подбираясь к своему балкону, притворно соскальзывал со ступенек, чтобы зрители ахали от волнения – это был полноценный цирковой номер. Но, как известно, уходить со сцены надо на пике славы. И мне в этом помогли. Однажды, примерно к десятому моему выступлению, я зашёл в пожарку, и не обнаружил там никого. Все три машины были на выезде! «Однако! Где-то что-то полыхнуло?» – подумал я, взял «штурмовку» и побрёл к выходу из депо. Но тут распахнулась дверь «дежурки», оттуда выбежал совершенно незнакомый лейтенант, и, как-то, совсем грубо, обратился ко мне:

      – Слышь! Тимуровец! А ты не оборзел? Ну-ка, положи лестницу на место и иди собирать металлолом в другом месте!

      Я от неожиданности даже не понял, что он от меня хочет, но спустя пару секунд осознал – он же меня не знает!

      – Тащ лейтенант! Вы всё неправильно поняли! Я тут, самый любимый «Юный друг пожарных»! Меня все знают: Сергей Иваныч, Пётр Никалаич, Илья Фёдырыч!

      Лейтенант, услышав знакомые имена, насторожился, секунду подумал и выдал:

      – А может ты пару дней просидел под забором, запомнил кого как зовут, чтобы спереть стратегически важную лестницу, и ночью, с другими охламонами, обнести сад заслуженного пенсионера?

      Вот же тупой. Я, не раздумывая, разогнался в сторону учебного здания, закинул «штурмовку» на второй этаж, быстро туда забрался, перекинул на третий, и на полпути к третьему этажу, выполнил несколько своих трюков. Эффектно выполнил. Как в «Цирке Дю Солей»! Лейтенант оценил. Но всё равно не сдался. Ещё минут пять его корёжило, но вердикт оказался не в мою пользу:

      – Не… прости, не могу. Такие трюки, наверное, и я исполню… потом… если хорошо потренируюсь… а вот лестница двести рублей стоит. Я такой риск, не могу себе позволить! Приходи, когда машины с вызова вернутся…

      «Ах, так! Ах, вот вы как! Ну, всё! На этом моя цирковая карьера пока заканчивается. Можете даже не ползать на коленях – я уже обиделся». И, в подтверждение своих самых серьёзных намерений, я вернулся домой, взял рубанок и спустился к тёте Ани:

      – Всё. Птиц улетел в тёплые страны, можно чинить перила, – сообщил я ей.

      – Совсем? – грустно поинтересовалась Ани, – а я уже сестру из деревни позвала на него посмотреть.

      – Совсем, –