Что курил автор. Игорь Менщиков

ванной комнате – создана произволом одного мастера-идиота. Если найду – щупальца поотрываю! А это не вы случайно?! Вы очень на него похожи!

      Феанора случайно задела замок стенного шкафа, и все пилотные экземпляры серии «Демиурги влагалища» попадали на пол.

      – Анубис с вами! – осторожно заметила Наталья Лебедева, мысленно призывая на помощь секретаршу.

      Не успела Феанора ступить на тропинку войнушки и задавить бульдозерной харизмой бесстрашную редакторшу, как Мариночка аккуратно вывела гостью из помещения, нашёптывая ей на ухо адрес конкурирующей фирмы.

      Зато кофе Наталья Лебедева готовила себе сама и никогда не пользовалась служебным положением в целях удовлетворения суровой янской ипостаси. Однако не успела она доползти до кофейного аппарата, как щебет слуги достал её по вечно включённой громкой связи:

      – Наталья Романовна! К вам начинающий автор крутых бестселлеров Сергей Алхутов!

      – Хорошо, пусть войдёт!

      Главная редакторша вернулась на место, убрала обгрызенный карандаш в ящик стола и достала новый, а только что дочитанную рукопись Алхутова прикрыла подарочным пресс-папье из папье-маше.

      Всамделишный писатель не обманул её скромных человеческих ожиданий. Невысокий, но статный, неопрятный, но уверенный, непонятный, но простой – именно таким, в понимании Натальи Лебедевой, и должен быть тривиальный муж среднестатистической деловой женщины. Лёгкие усы и трекинговый рюкзак за спиной писателя лишь подчёркивали его необыкновенную заурядность.

      – Оксюморон вам в катахрезу, – пробормотала она, затем приветливо улыбнулась и протянула руку вошедшему: – Здравствуйте, Сергей Анатольевич!

      – Можно просто Серёжа, а ещё лучше – на «ты», – деликатно бесцеремонно предложил писатель, нежно целуя изящную руку Натальи Лебедевой.

      – Можно просто Наташа, а ещё лучше – Исида, – ещё раз приветливо улыбнулась редакторша. – Я уже давно прочитала твою рукопись! Она называется «Прикури у трупа».

      – Это рабочее название, – заметил писатель. – Мне больше нравится «Дело о недоподстреленной примадонне».

      – Да. Так вот, твоя рукопись не подходит нашему издательству.

      Наталья Лебедева в третий раз приветливо улыбнулась. Она прекрасно знала, что даже при плохой игре нужно сохранять её видимость, а отказ женщины от рукописи – не повод коситься на верёвку и мыло.

      – Почему не подходит?

      Сергей Алхутов даже не изображал крайнее удивление – он был крайне удивлён.

      – Понимаешь, Серёжа, моя обострённая языковая рефлексия не позволяет оценить твою замечательную рукопись с точки зрения феномена неоднозначности и глубины языковой семантики, позволяющего открывать за словарным значением слова иные, плюрально-вариативные пласты смысла.

      Наталья Лебедева перестала улыбаться приветливо и сделалась серьёзной. Сергей Алхутов мудро закивал головой и ответил:

      – Язык представляет собой фильтр, который позволяет когнитивной системе