Амфора. Владимир Зюськин

прорвется и талант

      Туда, где, как орлы, парят

      Идеи пробы самой высшей.

      А графоманам дотянуться,

      Увы, до воробьев на крыше

      Дано лишь, как ни напрягутся.

      «Фразой громкою шумя…»

      Фразой громкою шумя,

      Лезут бесы. Всюду бесы!

      Или это ад разверзся,

      Или я сошел с ума?

      Проникают в закрома.

      За высоких слов завесой

      Затеваются замесы

      Хлеба черного, как тьма.

      Коль проглотишь этот хлеб,

      Будешь нем и будешь слеп.

      Но едят его от пуза.

      Или я с ума сошел,

      Или это век свихнулся,

      Бесов усадив за стол.

      «Обернулась свободой чума…»

      Обернулась свободой чума,

      И ее на руках закачали.

      Очумелые люди вначале

      Не узрели под гримом клейма.

      Мимо совести, мимо ума

      Под победные гики промчали.

      «Черный ворон», являясь ночами,

      Дань тебе собирал, Колыма.

      Вознесенные вышками в небо,

      Пулеметы оскалились слепо

      В направлении бывших людей.

      В мерзлоту погруженная местность.

      Лагерей освещенная мерзость,

      Освященная светом идей.

      «Как обещало, не обманывая…»

      Как обещало, не обманывая,

      Проникло солнце утром рано.

      Я весь мир заставил плакать

      Над красой земли моей.

      Борис Пастернак

      Так долго обещало, но сквозь хмарь

      Светило не могло никак пробиться,

      Чтоб истиной светящиеся лица

      Начать ваять из хамских темных харь.

      И потому художник, как фонарь,

      Посмел, блаженный, ярко засветиться

      И осветить с трагизмом очевидца

      Затменье под названием Октябрь.

      Когда страна, повязанная туго,

      Рвала себя, как бешеная сука,

      Когда плясали, пели на крови

      Слепые и портреты все носили,

      Он вдруг возьми такое сотвори,

      Что мир заплакал над судьбой России!

      «Злобу в веру обратив…»

      Злобу в веру обратив,

      Насаждая то, что подло,

      Собиралось быдло в кодло,

      Называлось «коллектив».

      Кодло плотно село в седла,

      Полетело на прорыв,

      И прорвалось… как нарыв,

      И от гноя все поблекло.

      Гнойные ручьи бегут.

      Пропитало гноем грунт,

      Как ещё недавно – кровью.

      Не дары, а боль суля,

      Черною сквозит дырою

      Убиенная земля.

      «В некрополь превращенная Советами…»

      В некрополь превращенная Советами,

      Печальна площадь Красная. Она,

      Которая в веках освящена

      Российскими триумфами-победами,

      Теперь останками осквернена

      Людей, вождями ставшими. Не ведали

      Они, что делают. И начиняли бедами

      Страну