Ольга, княгиня русской дружины. Елизавета Дворецкая

кустов высунулся перепуганный Гляденец и замер, увидев это зрелище: лежащая девушка с окровавленными лицом и грудью, а возле нее два изумленных отрока.

      – Назад… – Он слабо махнул рукой, уже поняв, что опоздал, – не приехал ворог наш…

      Обнаружив, что Хакона в числе ловцов нет, он пустился бегом через лес, надеясь успеть предупредить «ловцов»: дичи не будет. Володислав сказал ему об этом, но сам, увлеченный желанием все же посостязаться с Соколиной, не рассчитал время и не сообразил, что пеший гонец не успеет до места засады раньше всадников. Собственно, без Хакона Володиславу и не нужно было скакать именно туда, но он слишком много раз за эти дни прикидывал, как будет это делать, и привычная мысль повела его сама.

      Пару мгновений Гляденец таращился на лежащую в полубеспамятстве девушку, потом кинулся сматывать веревку, для быстроты рубя ее на куски поясным ножом.

      Соколина застонала и пошевелилась, попыталась сесть. Прикоснулась к лицу и заорала, отдернув руки.

      – Тише! – Ольтур схватил ее за руки, покрытые сохнущей кровью. – Не трогай! Перелом у тебя! Я вправил, заживет, но болеть еще будет. Ртом дыши.

      Соколина наконец разлепила веки и устремила на него полубессмысленный взгляд. Этот парень ей был хорошо знаком, но она настолько не ждала увидеть его здесь и сейчас, что не верила глазам и считала, будто ей мерещится из-за падения.

      – Кислый! – Ольтур обернулся. – За водой беги!

      Поскольку парни ночевали у тропы, у них были с собой кувшин и котелок. Схватив то и другое, Кислый, не хуже того оленя, ломанулся через чащу к ближайшей речушке. Ольтур помог Соколине сесть, прислонил спиной к дереву.

      В кустах зашуршало, и показался Володислав, верхом, ведя в поводу Аранку. При виде Соколины и Ольтура он переменился в лице, выпучил глаза, хотел закричать… но закрыл рот.

      Он же им объяснял! Он же всем им, кощеевым детям, десять раз объяснял! Сперва проедет он сам. Потом – Свенгельдова дочь. А уж потом рыжий! Сперва – он, потом – Соколина, потом – Якун! А эти глуподыры натянули веревку сразу после него! И не поглядели даже!

      Но Соколина уже пришла в себя. Поэтому Володислав невероятным усилием проглотил, буквально затолкнул в себя рвущиеся наружу слова и бросился к ней:

      – Касаточка моя! Да что же с тобой!

      Она отпихнула его протянутые руки, опасаясь, что любое прикосновение причинит ей боль. Прокушенный язык распух, и она сунула палец в рот, торопливо проверяя, целы ли зубы.

      – Она… на ветку налетела! – брякнул Кислый, держа в дрожащих руках мокрый черный котелок. Дикий страх из-за содеянного сделал его изобретательным. – Тут ветка… где она была…

      – На ветку, точно! – Ольтур оценил выдумку. – Хорошо, не убилась…

      У него сел голос. Сердце стучало в самом горле, глаза от потрясения лезли на лоб. Их спасли боги – как бы он жил дальше, если бы своими руками убил ее!

      Ольтур бросил на Володислава зверский взгляд: вот кто все затеял! Собирался ловить Хакона, а вышло вон что…

      Да, а