Мировая. Шамиль Идиатуллин

в падлу подмахивать, когда не меня любят. Все, Наташа, диспут закрыт.

      Наташа с этим решительно не согласилась, воззвав к авторитету Айрата Идрисовича как непосредственного куратора ее отдела науки и технологий. Айрат Идрисович разозлился и тоже вдарил дуплем.

      – Наташа, во-первых, я умоляю, не согласованные со мной темы на планерки не выносить. Во-вторых, подумай еще о такой вещи. Под замес могут попасть наши герои. Допустим, Магдиеву не понравится, что на его территории кто-то крепит военное могущество шовинистов, а Придорогину не понравится, что татарская рука залезла в мягкое стратегическое нутро страны. Получится, что мы дяденек подставили. Тебе, Наташа, это надо? – осведомился я.

      – Мне нет, – обрадовался Долгов. – Я не для того газету с нуля строил, чтобы в Гапоны попасть. Это самый главный аргумент. Спасибо, Айрат Идрисович.

      – Isän saw bulığız[3], Алексей Иванович, – легко сказал я, потому что давно привык не обижаться на неспровоцированные подкусы шефа.

      В итоге в космический номер пошел всего один «датский» текст, который, по счастью, в правке практически не нуждался. Девочка из елабужского информагентства писала очень прилично. А история о том, как в Закамье приземлился один из предварительных «Востоков» с компанией мышей и тараканов, свитой очередного «Иван Иваныча» – манекена с подсаженными человеческими органами, – была самоигральной. Нужно было лишь переделать пару официозных оборотов и переставить местами абзацы, попутно отжав из них водичку и обозначив несколько юмористическое отношение к теме. В принципе, этого можно было и не делать, но тогда заметка получалась скучноватой. К тому же я не был уверен, что лет пять-десять назад какая-нибудь местная газета не писала об этом. Такую возможность следовало учесть, чтобы привередливый читатель не возмущался тем, что ему впаривают старую историю, а радовался тому, насколько изящно это делают. Фактами сегодня могут ограничиваться информагентства. Телевидение берет картинкой, газеты – анализом и оценкой. В общем, стилем.

      Со вторым материалом была беда. Глава небольшого казанского банка нарисовал предложения о развитии ипотечного кредитования. Текст занимал восемь страниц, то есть требовал сокращения как минимум вдвое. Естественно, автор чуть не на коленях просил обойтись минимальными правками под тем смехотворным предлогом, что он сам статью ужал как мог и теперь в купели остался совершенно обезвоженный ребенок. Естественно, я клятвенно пообещал материал без нужды не трогать – так, поставить пару запятых, пропущенных вордовским редактором. И естественно, планировал резать насмерть. Умелое сокращение не вредит практически никакому тексту – а уж умения мне было не занимать: за пятнадцать лет и заяц насобачится ножницами клацать. Забавно, что пострадавшие авторы, как правило, покушения на территориальную целостность своих опусов почти не замечали. Более того, научник, которого я хронически резал с особенно зверской силой, всегда пылко благодарил за бережное отношение и, по словам коллег, ставил нашу газету в пример другим,

3

Будьте здоровы (тат.).