Пришельцы. Земля завоеванная (сборник). Элеонора Раткевич

за предупреждение.

      Усаживаясь в кабину «Волги», Алексей сказал убеждённо:

      – Федя что-то знает, да говорить не хочет.

      Варавва промолчал. Его мнение совпадало с мнением лейтенанта.

      – Его припугнули.

      – Возможно. Может, если умело допросить, он расколется?

      – Умело – это как?

      Алексей отвёл глаза.

      – Есть способы… вы знаете… сыворотку можно ввести.

      – Способы есть, пытки называются. Да мы не палачи, лейтенант.

      Лицо Алексея пошло пятнами, он сделал официальный вид:

      – Что будем делать, товарищ майор?

      Варавва посмотрел на отрешённое лицо Евгении.

      – Наше положение становится совсем зыбким. Женя, давайте мы отвезём вас в Усть-Кишерть, вам здесь лучше не оставаться.

      – А вы?

      – Я попробую найти подходы к скалам, где побывал Барков, отыскать свидетелей убийства. Найду лодку, спущусь по Сылве в место впадения Вязовки.

      – Я с вами.

      – Но это может быть опасно!

      Глаза Евгении загорелись упрямым блеском.

      – Я с вами.

      Варавва встретил понимающий взгляд Алексея.

      – Рискнём?

      – Как прикажете, – дипломатично ответил лейтенант.

Село Усть-Кишерть, райотдел полиции. 25 августа, день

      Пообедав, Чешко вызвал капитана Шульмана.

      – Есть новости? – спросил он, наливая в стакан кефир из пакета.

      – Ждём запуска, – коротко ответил сухолицый зам.

      – Что москвич?

      – Шатается вокруг и около. Следим.

      – Он опасен.

      – Да ладно, одни амбиции.

      – Говорю тебе, он опасен! И начинает догадываться, что мы спускаем дело на тормозах.

      – Он один, а один в поле не воин, как известно. В крайнем случае пригрозим, чтоб не путался под ногами, а не уймётся – уберём.

      – Тогда сюда нагрянет десант из «конторы».

      – Не нагрянет, мы вывезем майора за пределы зоны. К тому же нам осталось ждать всего двое суток максимум. Зверь активируется, и мы спокойно уберёмся отсюда.

      – Твоими устами – да мёд пить, Десятый!

      В дверь кабинета постучали, вошли Борщевский, как всегда угрюмо-недовольный чем-то, и Супрун, его помощник по особым поручениям.

      – Что обсуждаем?

      – То же, что и вчера. Ситуация ухудшается, – буркнул Чешко, едва не облив китель кефиром. – Чёрт! Руки дрожат, как у алкоголика.

      – Твой носитель и был алкоголиком, – презрительно выпятил губы следователь. – Десятому могли бы дать носителя получше. Я на это твоё пузо смотреть не могу!

      – Чешко был ближе всех к зоне.

      – Да понимаю!

      Полковник с досадой бросил пустой пакет в корзину для бумаг.

      – Предлагаю увезти тело в Усть-Кишерть, и чем быстрее, тем лучше. Меньше народу будет тереться у Молёбки.

      – Закончим процедуры – увезём.

      – Сегодня к вечеру!

      – Сделаем. Я бы ещё и журналистку эту придавил где-нибудь по-тихому. Она наверняка что-то знает и может растрепаться майору. А он и так взял стойку.

      – Вечером