Сто тайных чувств. Эми Тан

Завтра не будут так чесать… Ручка? Я увидела, как она вывалилась из кармана, когда мы были в воскресенье на массе, ну да, на мессе… Он не замечал, потому что притворялся, что молится. Я знала, что это притворство, потому что у него голова закатилась набок и он храпел. Хрррррр! Правда! Я его слегка толкала. Он не проснулся, но его нос перестал издавать такие звуки. Ты думаешь, это смешно? Тогда почему смеешься? Через некоторое время я отвлеклась на рождественские цветы, свечи и цветное стекло. Я смотрела, как священник размахивает лампой с дымом. Внезапно я увидела, как через этот дым ко мне идет Иисус! Да, Иисус! Я решила, что он пришел задуть свои деньрожденные свечи. Я сказала себе: наконец я его вижу, я теперь католичка! Я так обрадовалась! Вот почему папа Боб даже проснулся. Я так и улыбалась Иисусу, а потом поняла, то это не Иисус, а мой старый друг Лао Лу! Он тыкал в меня пальцем и смеялся. «Обдурил, никакой я не Иисус! А ты решила, что у него лысая башка, как у меня?» Лао Лу подошел ко мне, помахал рукой перед папой Бобом. Ничего не случилось. Он потрогал легонько его лоб, словно муха присела. Папа Боб стукнул себя. Лао Лу медленно достал неприличную ручку из кармана папы Бога и спрятал в складе моей юбки, да, в складке, я так и говорю! Лао Лу спросил меня: «А почему ты до сих пор таскаешься в иностранную церковь? Думаешь, мозоль на мягком месте поможет тебе увидеть Иисуса?»

      Не смейся, Либби-а! Он невежливо говорил. Думаю, он помнит нашу прошлую жизнь вместе, когда мы с ним сидели по два часа каждое воскресенье на твердой лавке. Каждое воскресенье! И мисс Баннер тоже. Мы столько лет ходили в церковь, но никогда не видели ни Бога, ни Иисуса, ни Марию, хотя в те времена ее не очень восхваляли. Тогда она была просто мать младенца Иисуса и наложница его отца. А теперь Мария тут и там во всех названиях. Я рада, что она пошла на повышение. Но, как я уже сказала, Почитатели Господа особо про нее не говорили, так что я хотела увидеть Бога и Иисуса. Каждое воскресенье Почитатели Господа спрашивали меня: «Уверовала?» Я честно отвечала, что пока нет. Я хотела бы сказать «да» из вежливости. Но тогда я бы солгала, и тогда после смерти они бы пришли за мной и заставили заплатить иностранному дьяволу двойной штраф: один за то, что я не верила, другой – за то, что я притворялась, что верю. Я думала, что не могу видеть Иисуса, потому что у меня китайские глаза. Позже я узнала, что мисс Баннер тоже никогда не видела ни Бога, ни Иисуса. Она сказала мне, что она не религиозный человек.

      Я спросила: «Почему так, мисс Баннер?» Она ответила: «Я молилась, чтобы Бог спас моих братьев, чтобы он вылечил мою маму, чтобы папа вернулся ко мне. Религия учит, что вере не чужда надежда. Но у меня больше нет надежд, так зачем же мне вера?» – «Ай-я, это так грустно. У вас нет надежд?» Она ответила: «Почти нет. И ни одна из них не заслуживает молитвы». – «А как же ваш возлюбленный?» Она вздохнула: «Я решила, что он тоже не заслуживает молитв. Он меня оставил, ты знаешь? Я писала письма одному американскому морскому офицеру в Шанхай. Мой возлюбленный был там. Он был в Кантоне. Даже в Гуйлине. Он знал, где я. Почему же он не приехал?»

      Мне