Сказка о богатыре Колояре Твердиславиче. Юрий Борисович Шершнев

небо пристально смотрел.

      – Сыночки, в дом бы шли вы, что ли! –

      Мать Колояра из окна

      Сказала им, чуть сдвинув брови. -

      Чего перед крыльцом стоять.

      Дружинник в пояс поклонился:

      – Не время, матушка, прости, -

      И к Колояру обратился, -

      Я к Вериславу. Нагони.

      – Скачи, я скоро буду следом.

      Посыльный ногу в стремя вдел:

      – Так жду ж тебя, – сказал при этом.

      Навстречу ветру полетел.

      Глава шестая.

      – Сынок, никак, беда какая?

      Аж краска, вон, сошла с лица.

      Блинов я напекла.

      – Родная, прости,

      Не до еды сейчас.

      – Неужто ты засобирался

      Опять в поход, какой идти.

      – Куда мой шéлом подевался?

      Я не могу его найти.

      – В сарайчике. Лежит на полке.

      Чтоб не пылился, прибрала.

      – Маманя, он, чай, не иголка:

      Не впился б мне бы никуда.

      – Рубахи, где запропастились…

      – Перестирала. Аль не знал?

      Они ж до мыла износились,

      Как будто сроду не снимал.

      – А где копьё?

      – Так, в тын воткнула:

      Пущай на солнышке стоит.

      – А меч? Был тут. Как ветром сдуло.

      – Да вон он – на печи лежит.

      Сын подошёл и óбнял маму:

      – Ты на меня, мам, не серчай.

      Кому ж ещё, коль я не стану,

      Родную землю защищать.

      – Я всё, мой рóдный, понимаю.

      Я, так: ворчу себе под нос.

      Сколь я живу, столь ожидаю,

      Чтоб ворон вѐсти не принёс.

      С её щеки слеза упала,

      В ладони сына растеклась.

      – Не бойся за меня, родная.

      – А за кого ж бояться-то?

      Хочу, чтоб рядом был, с Забавой.

      Да внуков нянчила бы я.

      Я тем живу, о том мечтаю.

      Один, сынок, ты у меня.

      Я помню, Твердислав обнимет

      И скажет: «Зоренька моя,

      В бою ты придаёшь мне силы.

      Ты – свет очей и жизнь моя!»

      Ждала: и денно я, и нощно.

      А он: в походах, да в боях.

      Казалось – жить так не возможно.

      Тебя носила на руках.

      И помню летнюю дорогу:

      Князь скачет вѐрхом – пыль столбом.

      За ним ещё народу мно-о-о-го.

      С коня сошёл, и – прямо в дом

      Меня он о́бнял: «Милорада,

      Твой муж пал в сече. Спас меня.

      Пронзённый стрел хазарских градом,

      Был богом принят в небеса.

      Он был мне друг, и верный воин,

      И сердце доброе имел.

      Твой Твердислав дружины стоил.

      Не заменить его никем.

      Семья его – моя отныне:

      Ваш сын и ты – моя семья.

      Я забираю ныне сына,

      Пусть Колояр придёт сюда».

      Ты к князю вышел.

      – Это помню:

      Он пóднял нá руки меня.

      Казался мне таким огромным -

      Подня́л меня до потолка.

      – Сегодня ты: такой же воин,

      Как