Королева не любившая розы. Ева Арк

госпожи де Мотвиль упоминается примечательный эпизод. Однажды Анна со свитой гуляла в парке Тюильри: вдруг раздался выстрел, и несколько дробинок попали ей в причёску. Король, не представлявший себе жизни без охоты, даже когда бывал болен, стрелял в Тюильри по воробьям, которых слуги выгоняли из кустов, стуча по ним палкой. Людовик появился из кустов, увидел жену, схватившуюся руками за волосы, сделал шаг по направлению к ней, но потом прошёл мимо, даже не поклонившись.

      Говорят, что именно в этот нелёгкий для себя период она открыла французам удивительное лакомство. Одним из утешений молодой королевы, который бывало тяжко и неспокойно в чужой стране, служил напиток с потрясающим горько-сладким вкусом – горячий шоколад, рецепт которого привезли её повара-испанцы.

      – Ничто, кроме моей любимой Испании, не может утешить меня, – писала она отцу.

      Анна расспрашивала его о здоровье, о том, что поделывают её братья и сёстры, жаловалась на унылую жизнь и невнимание мужа. В ответ Филипп III рассказывал про корриды, аутодафе, балы-маскарады и театральные новинки, а также рекомендовал проявлять терпение и покорность: в конце концов, Людовик вырвется из-под опеки матери, и тогда его жена по-настоящему станет королевой.

      Кроме того, Анна жаловалась на противоположные советы, которые давали ей французские и испанские придворные. В свой черёд, регентша через Леонору Галигаи передала ей послание, посоветовав невестке одеваться по французской моде, припудривать свои блестящие волосы и снять диадему, которую Анна постоянно носила в знак своей королевской власти.

      – Французы любят весёлых, жизнерадостных женщин, – добавила Мария Медичи, – которые не лезут за словом в карман и проворны в танце, и ничто их так не оскорбляет, как надменное высокомерие и отстранённая официальность!

      Желая угодить свекрови, Анна стала носить французские платья и, дав волю своему живому характеру, принимала активное участие в развлечениях двора. Кроме того, она подружилась с младшим братом короля Гастоном, герцогом Анжуйским, которого Таллеман де Рео называл «приятным, весёлым ребёнком». С ним молодая королева нередко устраивала весёлые забавы и разыгрывала придворных. Возможно, Людовик не принимал бы близко к сердцу дружбу жены с братом, который был младше его на семь лет, но Мария Медичи постоянно намекала:

      – Вы видите сами, сын мой, насколько королева легкомысленна! За ней нужен глаз да глаз!

      В свой черёд, графиня де ла Торре и посол Монтелеоне совместно настрочили жалобу в Мадрид на инфанту-королеву, предпочитавшую декольтированные наряды по французской моде благопристойным одеяниям своей родины. Далее посол упоминает о ссорах королевских супругов, которые, словно капризные дети, не могли прийти к единому мнению, как лучше проводить свой досуг. А также порицает вредное влияние Марии Медичи н Люиня на короля, «которые помешали Его Величеству продемонстрировать должную супружескую преданность своей жене, внушая ему химерические страхи