Птицы. Михаил Вертепа

разлетятся, если ты не будешь им препятствовать?

      – Ты забываешь, что всех мы нашли на улицах. Все они пытались действовать по-своему. По-детски, если сравнивать с противником. Кошки могли их пережевать, как новорожденных птенцов, но они были столь беспомощны, что Лев просто не обращал на них внимания. Вместе мы хоть чего-то стоим, Оул, но это «вместе» держится нашей пятеркой и несколькими отдельными личностями, вроде тебя. Сколько было ссор на почве наших планов, сколько раз нам приходилось спасать их от бездумной прямой атаки. – Он замолк на какое-то время. – Я переживаю за наше общее дело, за каждого отдельного человека, за себя и за нас, Оул. Я не могу вечно быть наседкой, но и не могу перестать… Помоги мне, Оул. Я устал.

      – Тебе нужно отдохнуть, Спар. Ты сильно устаешь в последнее время, все это выматывает.

      – Сначала нужно отчитаться, – тихо вымолвил он и направился в зал собраний.

      Гул толпы еще бился о стенки черепа, когда Воробей завалился на кровать. Трехдневное отсутствие сна скверно сказывалось на его физическом и ментальном здоровье. Глаза сами смыкались, но он не давал им полностью лишить мозг света. В голове сливались слова и изображения, образовывая причудливые картины: птицы кружат над мертвым котом; три кошки пытаются достать птиц, летающих в небе; сова пикирует на мышь.

      Воробей слышал звук поворота дверной ручки, звуки, с которым она открылась и закрылась, щелчок замка на двери, мягкие шаги по деревянному полу. Над лицом нависла тень, смотревшая в его полузакрытые глаза. Она приблизилась, на щеке чувствовалось ее теплое дыхание. Мягкие губы прильнули к его губам, сковали их в объятиях. Внезапно поцелуй прервался, дыхание пропало, а тень отдалилась.

      – Потрудился бы хоть оружие снять, – с улыбкой проворковала Сова.

      Он почувствовал, как ее мягкие руки блуждают по его телу. Она сняла ремни с ножами, стянула сапоги и перчатки.

      – Повернись, – ласково приказала девушка, отстегнув плащ.

      Сложив его и убрав на место, Сова повернула Воробья обратно на спину и расстегнула поясной ремень, штаны и кожаную куртку. В следующий миг он осознал себя сидящим на кровати без штанов, пока она снимала с него рубаху.

      – Каждый раз дрожь по всему телу, когда их вижу, – говорила Сова, ведя пальцем по страшного вида шраму на его спине. Он весь покрылся гусиной кожей, она уложила его на подушки и укрыла одеялом.

      В следующий раз открыв глаза, Воробей смотрел на ее голую спину. Сова сбросила штаны и, сложив, положила на его рабочий стол.

      – А как же занятия? – Сонно спросил он.

      – Дурачок, – она улыбнулась ему, – все уже давно отправились спать.

      Сова заползла под одеяло и прижалась к нему всем своим телом, его грубая рука нежно скользнула по изящной талии, ее ловкие ручки обхватили Воробья, а губы их соприкоснулись в состязании, крепкие пальцы путешествовали по телу девушки.

      – Я смотрю, ты отдохнул, – выдохнула она.

      – Можно и так сказать, – томно ответил он.

      – Ох, Спар! – воскликнула Сова, когда пальцы нашли, что искали.

      – Оул, – с нежной улыбкой прошептал