Последняя тайна Патриарха. Святослав Феоктистович Моисеенко

Майор, сука, был профессионал, попал прямо в сердце…

      Предаваться отчаянию было некогда. Парень выскользнул на балкон, влез на перила, мощным рывком подтянулся. Жесть предательски захрустела, но выдержала. Уход и спуск по пожарной лестнице вроде прошли незамеченными. Сашка так и остался лежать рядом со связанными гэбистами и их ополоумевшим шефом…

      В торговом центре Настя и Виктор быстро отыскались – понуро сидели за столиком в кафешке. Сердце-то – вещун… Печальное известие повергло их в ступор. Вот тебе и «казаки-разбойники»… Настя прослезилась. Только необходимость срочных действий не дала ей разрыдаться в голос. Пока шли обратно к церкви, Настя, мужественно борясь со слезами и страхом, скороговоркой рассказывала ребятам о патриархе Никоне и затеянной им Схизме. Ну, что – зря, что ли, столько книжек перерыла?! Старалась отвлечь и себя и друзей от горьких раздумий, но на ходу получалось, что она просто что-то там свое бормочет. Парни хмуро слушали вполуха:

      – Никон рассчитывал, что после реформы расстановка сил в государстве изменится, и мягкий, слабовольный на вид царь окончательно попадет под безраздельное влияние патриарха. Ибо за всеми мелочами – ну, креститься троеперстием, Исуса Иисусом называть и тому подобное – скрывалось ненасытное властолюбие Никона, положившего в основу своих деяний слова Доната Великого1: «Императору нет дела до Церкви, но Церкви есть дело до всего!»

      Однако тишайший царь, хоть и вроде прост был, а довольно быстро понял, чем грозит ему и государству беспримерное возвышение Никона. Тот ведь велел себя величать Государем! На церковном соборе Никона лишили сана и сослали в дальний монастырь со строгим уставом. Однако его реформы были закреплены – породив схизму. Ну, – раскол, долгие годы смущавший духовную жизнь россиян. По сути, он до сих пор не преодолен. Поезжайте на Рогожскую заставу, поглядите на старообрядцев! Мы с отцом там однажды побывали, так ему записочку кто-то прислал, прямо в церкви: «Бритие бороды есть латинская ересь!»

      Спустя много лет Алексей Михайлович смилостивился и разрешил Никону жить поближе к Москве, но больной патриарх-расстрига умер на пути к столице…

      Тут Виктор перебил неинтересную и малопонятную для него речь девушки, которая уже задыхалась от быстрой ходьбы и еще более быстрой речи:

      – Никит, а что им надо? Если они легко человека уничтожили, то – ясный корень – дело не в том, что они ищут убийц Патриарха.

      – Потом расскажу, – обронил Никита, сам еще не решивший, можно ли доверить товарищу тайну. Страшную тайну, как выяснилось… Да и нужно ли? Ведь он так и не заметил перстня.

      Подошли к церкви, уже закрытой для прихожан. Тихо постучали… Пришлось ждать, но вот дверь приоткрылась: на пороге показалась темная фигура и смутно знакомый голос прошептал: «Входите, дети мои…» Чья-то фигура отступила в сторону, пропуская ночных посетителей.

      В пустой церкви пред образами еще догорали свечи. «Странно, – подумала Настя, – бабушки их обычно собирают к

1

 Донат Великий – деятель раннего христианства, Епископ Нумидийский. Один из основателей, епископ и глава донатистской церкви. Положение Доната о том, что христианские таинства оскверняются прикосновением к ним порочных рук, легло в основу многих европейских средневековых ересей.

В 348 г. Донат был низложен императором Константином, изгнан и умер в ссылке.