Война забытая, Война оболганная. Александр Неукропный

огромные. Но вот беда – взяться в стране, пережившей жесточайшее военное поражение, революцию и едва ли не полный крах государственности им было просто неоткуда! Германия должна была странам Антанты 130 с лишним миллиардов марок. Это называлось – репарации. Британия, Франция и прочие победители рангом поменьше грабили ее так, как не грабят свои жертвы разбойники на большой дороге. Результат – инфляция в 580 % и обменный курс в 4.2 триллиона немецких денежных единиц за один американский доллар. Впрочем, была у этой ситуации и оборотная сторона, как раз США категорически не устраивавшая. Дело в том, что Париж и Лондон к 1921 году сами были должны Вашингтону по военным займам 11 миллиардов долларов с лишним. Сейчас звучит внушительно, а тогда это была вообще запредельная сумма. Для того, чтобы рассчитываться с этим баснословным долгом, англичане и французы должны были и дальше продолжать тянуть деньги из побежденных немцев. Вот только что можно было взять с дотла разоренной страны, фактически с полностью остановленной промышленностью? Поголовно уморить немцев голодом? Загнать их в Средневековье, а то и в каменный век? Это заокеанским банкиром было не нужно. Им нужны были деньги, а значит, экономика Германии должна была снова заработать. Именно исходя из этих сугубо меркантильных соображений сначала США, а затем и Великобритания принялись реализовывать разнообразные планы по ее «перезапуску» – «план Дауэса», «план Юнга» и прочие.

      За всеми этими проектами по финансированию возрождения промышленности тогда еще Веймарской республики с немецкой стороны стоял Ялмар Шахт. Этот, без всякого преувеличения, великий финансовый деятель начал карьеру со скромных постов в «Дрезденер Банк», а в итоге поднялся до главы Рейхсбанка и ключевой фигуры во всей экономике Третьего рейха. Его вклад в привлечение иностранных инвестиций, ставших спасением для Германии, невозможно переоценить. Впрочем, забегая вперед, отметим, что на Нюрнбергском процессе он был оправдан полностью и покинул зал «суда над нацизмом» с гордо поднятой головой. При этом без Шахта Германия, вполне возможно, не получила бы всего за одну пятилетку (с 1924 по 1929 годы) сумм, эквивалентных более 60 миллиардов золотых марок, 70 % которых поступили из-за океана. Не было бы колоссальных послаблений по выплатам репараций и многого другого. Впрочем, «немецкое экономическое чудо», выведшее страну к 1927 году на второе место в мире по объему промышленного производства, закончилось ровно два года спустя – с началом Великой депрессии, намертво «обрезавшей» все кредитные потоки, без которых оно не могло существовать.

      Казалось бы – страну ждут еще более тяжелые времена, чем десятилетие назад. К 1932 году ВВП обвалился на четверть, промышленное производство сократилось на 40 %, треть жителей страны не имели работы. Неудивительно, что болтавшаяся до этого на политических «задворках» Германии НСДАП год спустя триумфально выиграла парламентские выборы – отчаявшиеся, озлобленные и едва ли не через одного голодающие