Последний тигр. Обитель Святого Ястина. Татьяна Белова

вот только кроме белого цвета есть у Кастора кое-что еще – братство. Монсеньор человек влиятельный, обратить на себя его гнев мало кто захочет, а вот его поддержка дорогого стоит. Но хватит ли у Кастора наглости торговаться от его имени, да еще непонятно о чем?

      Самым разумным было бы бежать в Решань, и как можно скорее, не теряя времени, ведь неясно, сколько у грамарда осталось этого времени, но что-то мешало. Трус внутри него скулил, как пёс и скребся, но кто-то другой, сильный, подбивал его поступить правильно. Вскипала кровь зерейская и требовала не бросать Ориса в беде. Но ведь это глупо! Он и ему не поможет, и сам сгинет.

      Кастор сомневался и продолжал смотреть в огонь. Из оцепенения его вывел пёс, он вскочил и встряхнулся. Камыш подорвался следом, оба стояли, повернув головы и вслушиваясь. Звонил колокол Собора Святого Ястина, и были то скорбные четырнадцать ударов.

      – Нашли бургомистра-то вашего, – сказал Камыш. – Теперь всех собак на нас спустят.

      – Тогда не будем ждать утра, – неожиданно всполошился Кастор. – Знаешь, как нам на тот берег попасть? К Подножию?

      – Воды-то в русле нет, так что переправимся, тут главное в заросли цверы не угодить, цепкая зараза, – рассуждал Камыш и потёр шею, видимо, испробовал уже на себе. – А план-то у вас каков, милсдарь? Торговаться о чём будем?

      – Я еще думаю, как надумаю, скажу, а пока идём в город, – Кастор встал, огляделся и поежился. – В тепле и под крышей мне лучше думаться будет.

      Кастору показалось, что Камыш как-то зло и нетерпеливо вздохнул, но когда сур взглянул ему в лицо, было оно безмятежным.

      Двинулись в сторону озера. Пёс шел в стороне от них, иногда останавливался, оглядывался и прислушивался; уши его двигались и жили какой-то своей жизнью. Добрались быстро, вышли у переправы через Итру, там, где она как раз из озера выходила. Оглядели берег, заросший цверой, в темноте спуститься вниз через колючие дебри было делом сомнительным. Кастор посмотрел на Камыша, тот хмыкнул. Бездарь, в отличие от сура, был человек деятельный, в ступор он не впадал. По пути он прихватил пару длинных и тяжёлых палок, и одну из них сейчас протянул Кастору.

      – Приложите травку-то к земле, милсдарь, чтоб она вас за рукава не хватала.

      И принялись они вдвоём траву ломать, ломалась она, к удивлению Кастора, хорошо, но не успел он порадоваться, как вдруг завыл пёс. Руки вмиг затряслись, внутренности похолодели, и по примеру Камыша, сур кинулся животом наземь, прямо в поломанную траву. Бездарь же, лихо работая локтями, уже полз в самые её дебри и был прав, потому как над головой звонко просвистела стрела, а за ней еще одна, и еще.

      Кастор от ужаса на секунду замер, но, услышав собачий визг, начал двигаться быстрее. Ползти было больно, трава цеплялась острыми крючками за лоб, щеки, руки, Кастор остановился и замотал голову плащом, но не сдался и продолжал изо всех сил пробираться вперёд. В голове вспыхнула мысль, что ползут они прямо навстречу врагу, а надо бы совсем в другую сторону, но, услышав коней, понял, что все равно не убегут.

      С того берега