Встреча. Сергей Николаевич Карасев

голову. Васе показалось, что где то он его видел уже. присмотрелся, “лицо знакомое, но, как это возможно”?

      Здравствуйте. – Осторожно спросил Вася. Тот не отвечал и продолжал смотреть в потолок.

      Я Вася. Вы не знаете куда нас повезут? – Молчание.

      Я слышал про Сибирь, но куда именно не знаю. – Разговор явно не клеился. Но Василий не унимался.

      Вы знаете какой сейчас год и число. – Наконец собеседник опустил на него глаза.

      Послушайте товарищ. Я не совсем точно знаю куда меня везут, а про вас тем более. Про число и день вы явно не по адресу, я уже со счета сбился, столько просидел в одиночной камере. И еще кое, что. – он немного наклонился и понизил голос. – у меня нет никакого желания беседовать, меня только-что чуть не убили.

      Меня тоже.

      В каком смысле простите.

      Ну я тоже стоял перед ружьем и потом расстрельный приговор заменили каторгой. – Тот явно заинтересовался.

      А вы кто? За, что вас взяли, вы из наших? – Вася отстранился немного.

      Полегче полегче, вы же не хотели разговаривать, а тут столько вопросов. – Вася осознал, что у него совсем нет легенды. “Если всем рассказывать правду, то эти революционеры на первой удавке повесят” Нужно было, как следует все обдумать.

      Да ни за что. Не виновен я.

      Да да я тоже. Кстати меня Федей зовут. – он протянул руку. Вася пожал и вспомнил выписку из старой книги 90-ых годов про невербальное общение. “Дохлая рыба”.

      Кстати сегодня  1849 год, а число я не знаю. Давно уже перестал их считать. – Вася молча стоял и смотрел сквозь всех в пустоту. “1849 год”. В чертогах памяти Василий пытался разыскать все, что знал об этом времени. Любую вещь. Из книг, коих он прочел и посчитать нельзя сколько, из фильмов и музыки. “Так. Царь Николай первый. Скоро его должен сменить Александр второй. Революционные настроения.” Вася заткнул пальцами уши. чтобы не отвлекаться на посторонние чихания, кашель и прочие звуки. “Чехов, Толстой Достоевский” – И тут его осенило. Он вспомнил, как в библиотеке листал книгу Русских художников и наткнулся на портрет Достоевского. “Так кто же его написал, дай бог памяти, Трутовский, чтоли не помню” Вася еще раз всмотрелся. “Вроде он, только тот безбородый был”.

       Федя? – неожиданно спросил.

      А?

      Какая у тебя фамилия?

      А зачем? – “Эх всех подозревают, революционеры, всего боятся”.

      Да просто, пытаюсь кое, что вспомнить.

      Ну Достоевский.– “Точно”. Вася даже затаил дыхание, от восторга хотелось кричать, но виду подавать было нельзя.

      Точно. Я бедных людей на одном дыхании прочитал. Мне понравилось. – Федя расплылся в улыбке. Василий тоже немного успокоился, легенда была почти готова. Так, как собеседников в вагоне у него больше не было, а про Достоевского он много помнил из книг. Вася прекрасно знал, за что Федю сослали, знал, что им уже было написано. И даже, что будет написано.

      Вагон медленно стучал колесами. И через несколько дней остановился. Заключенных,