Студёная любовь. Диана Билык

всегда был особый подход, их магию изучали, как диковинную. Да, в академию всегда попадали очень сильные маги, но мне от этого веселее не становилось. Не все же там красавицы и хорошие любовницы?

      – Мам, в столице, что, мало достойных девиц? Почему я, наследник трона, должен искать суженую именно в Агосе? Там же сборище со всего мира! Папе явно мороз мозги пересушил.

      – Не говори так о короле, – мама отошла немного и шлепнула меня перчаткой по заднице. – А то услышит.

      – Ай!

      – Могу подлить жарку к папиному обету, если будешь себя так вести, – и лукаво выглянула из-за плеча.

      Маленькая любимая женщина. Единственная, кому я доверяю всего себя.

      – Сын, я тебя и так покрываю, защищаю, как могу. Разбаловала, а надо было розгами по мягкому месту, – и снова шлепнула меня перчаткой.

      – Уже не поможет, – я хитро растянул губы.

      – Воспитывать мужчину никогда не поздно, – мама тоже говорила шутливо, в ее глазах сверкали искры смеха, а на губах дрожала улыбка.

      Но почему-то от этого «воспитывать мужчину» стало неприятно. Словно меня по лицу наотмашь ударил родной человек. Тот, кому доверяю и не ожидаю от него зла.

      Снял с рукава ворсинку и спрятал взгляд. Мама – единственный авторитет для меня, после отца, конечно, и озвученная правда кольнула невероятно глубоко. Я даже призадумался, как доказать, что давно вырос и способен постоять за родных и близких. Не нужно меня воспитывать, тем более таким зверским способом – через артефакт.

      Тряхнув ажуром на манжетах, будто раскрошенным льдом на синем фоне, все-таки ляпнул:

      – Никто еще на мои мужские… достоинства, – нажал на последние слова, – не жаловался.

      И понял, что брякнул лишнее. Эти пошлые шуточки для друзей, не для мамы.

      – Болтун! – наигранно разозлилась она и, смущенно спрятав глаза под ладошкой, захихикала. – Ты замок с борделем не перепутал?

      Папа знал, кого выбирал в жены. Мама всегда была понимающей и самой верной. Но я не он… мне так не повезет. Наверное, и наслаждаюсь жизнью, как могу, потому что не верю в любовь до гроба. Перебрал десятки девушек, искал нужную сердцу, но ни одна не зацепила, все пресные и скучные, телом горячи, но внутри холодные до трясучки. Да и я ничего не чувствовал, совсем не цеплял никто. Так – на разок поразвлекаться, не более.

      – Ты же не станешь добивать, если упаду? – спросил я серьезно, когда мама притихла.

      Ситуация казалась абсурдной, ведь ин-тэ имели право выбора всегда, а теперь я – изгой среди своих.

      – Не буду, – прошептала мама и, подойдя спереди, порывисто обняла меня.

      Я нагнулся, чтобы коснуться губами бледной щеки. Раньше, когда не был на голову ее выше, так любил подбегать, прижиматься всем телом, слушать, как бьется младшенький в округлом животе, всегда удивляясь, как он там помещается. А сейчас все изменилось. Время сделало нас близкими чужими, растащив по разным коридорам замка.

      – Но на уродине не женюсь, – отодвигая маму, бросил нелепую шутку. – Лучше в ссылку тогда.

      Она так