Герцогиня: Второе дыхание. Кристина Сергеевна Матюхина

смелость вновь покинула её, словно утренний туман, растворяющийся под лучами солнца.

      Когда он, наконец, закончил с пуговицами, его уверенные шаги направились к ней, и она почувствовала, как сердце забилось быстрее, а в груди застрял комок тревоги. Тиберио уже выпил достаточно, чтобы неприятный запах перегара стал ощутимым. Его глаза сверкали лёгким налётом безумия, и в их глубине скрывалась смесь волнения и притяжения, которая лишь усиливала её страх.

      "Что со мной будет?"– пронеслось у неё в голове, когда он приблизился, и она ощутила лёгкое дрожание в воздухе, словно сама комната ожидала, что произойдёт дальше. В этот момент, возможно, именно в этой хрупкой мгновенности, её юное сердце колебалось между страхом и любопытством, пытаясь понять, что же ждёт её за пределами привычного.

      – Прости, княжна, но свидетели не уйдут пока мы хоть что-то делать не начнем, – Он легонько коснулся её оголенной шеи, скользнул к холодной щеке и перевел взгляд на семейную диадему, в которой Леонора проходила весь вечер. Из-под тонких золотых дуг, касавшихся её висков, показались красные бисеринки крови, – У тебя кровь, – Спокойным тоном сказал он и аккуратно снял с девушки диадему.

      – Мне не больно, – Она легонько коснулась ранки и посмотрела на небольшое пятнышко крови, оставшееся на её пальце, – Правда, она немного тяжеловата, – Добавила девушка, неловко улыбнувшись и вновь опустив взгляд, как будто стыдясь своего состояния.

      – Продолжим? – спросил Тиберио, его голос звучал так, словно ответ не имел значения. Он искал глазами застёжки, молнии и пуговицы на её белоснежном пышном платье, но в смятении не мог найти ничего. Алкоголь в глазах делал всё вокруг немного размытым, а нервозность нарастала, и он тихо пробормотал: «Как они вообще смогли тебя поместить в это платье?»

      – Здесь, – Снова тихим шепотом произнесла она и указала на еле заметную линию из мелких застёжек в районе талии справа, – И корсет сзади.

      В душе парень ухахатывался, катаясь по полу от смеха. Ему не верилось, что в день своей собственной свадьбы, будучи двадцатипятилетним мужчиной с богатым опытом общения с женщинами, он не смог расстегнуть платье своей невесты. Хотя, казалось бы, он готовился к этому моменту так старательно в течение последних нескольких лет, с тех пор как прелестные дамы начали обращать на него внимание. А сегодня всё выглядело как настоящая комедия.

      Алкоголь разгорячал его, подталкивая к действиям, продиктованным лишь похотливыми желаниями, и он будто совершенно не замечал состояния Леоноры. Вместо смущения или растерянности его охватывал смех над абсурдностью происходящего. В его сознании вертелась мысль о том, как легко он мог бы справиться с этой задачей, если бы не это дурацкое платье, словно ставшее преградой на его пути. Он не мог понять, как же так случилось, что он, в самый важный день своей жизни, оказался в такой нелепой ситуации.

      Леонора с каждой секундой осознавала, что неизбежное должно произойти – она должна принять свою тяжёлую судьбу,