Время. Пепел. Пыль. Таня Лев

сон. Она видит себя маленькой девочкой. Примерно лет семи. Она сидит в небольшом кабинете. Стены покрашены в голубой тусклый цвет. Местами на стенах встречаются детские рисунки. Сидит за зеленой партой и что-то увлечённо рисует. Получается аккуратно, совсем как у взрослых. Деревенский домик с невысоким забором. Вверху посередине расположилось яркое жёлтое солнце, с красными тенями заката. Зеленая полянка с цветами и ягодами. Создаётся ощущение, что по рисунку гуляет ветер. Он ласково трепет всё, к чему прикасается. На высоком дубу спрятались птички в гнезде.

      От усердия девочка высунула язык. Её глаза восторженно горели. Карандаши мелькали. Это было то самое состояние блаженного вдохновения, когда мягкий грифель скользит по бумаге. Белый лист обретает смысл.

      – Ты красиво рисуешь, – прошептал рядом мальчик.

      Девочка отвлеклась. Она очень удивилась его вниманию. Обычно дети избегали её или дразнили.

      – Спасибо, Феликс. – От души поблагодарила девочка.

      Тот улыбнулся ей.

      – Ефросинья Золотова! Не отвлекайся, пожалуйста! Ты уже выполнила задание? – сердито спросила учительница.

      Девочка покраснела и промолчала. Имя и фамилию ей дали в приюте. Кто решил её так окрестить неизвестно. Она никогда не разговаривала с взрослыми. Лишь с ровесниками. Из-за этого её часто считали замкнутой и недалёкой, хотя она была талантлива. Всё схватывала на лету. Тем временем, Феликс решил ответить за неё.

      – Да! Посмотрите, как красиво! – похвастался мальчик.

      Он быстрым движением схватил листок с пейзажем у соседки. Феликс в припрыжку подбежал к учительнице и с восторгом вручил ей.

      – Феликс, так нельзя выхватывать без разрешения! – отчитала она.

      Ефросинья сидела красная, как помидор, от стеснения и бесцеремонности.

      – Очень красиво, Золотова! Молодец! Дети, посмотрите, как получилось!

      Учительница показала рисунок классу.

      Кто-то восторженно ахнул, но большинство детей состроили недовольные гримасы.

      Учительница заметила это и поджала, и без того тонкие, губы.

      – Можешь нарисовать что-нибудь другое, а я ненадолго. Ребята, сидите тихо, я мигом.

      Учительница вышла из класса, чтобы показать рисунок психологу. Каждое Фросино художество тщательно разбирали психологи и психиатры. У них на неё была особая красная папочка.

      – Скоро тебя заберут в психушку! – загоготал коротко стриженный полноватый мальчик.

      – Только после тебя! – огрызнулась девочка.

      – Пороська, хватит выделываться! – сказала светловолосая девочка с двумя косичками. – Ты нам всё портишь!

      Все одобрительно захохотали.

      – А ну заткнулись все! – прикрикнул на них Феликс.

      Класс затих.

      – Ты что удумал? Защищаешься за ненормальную? – обратился к Феликсу толстоватый мальчик. Он поднялся со своего места и направился к ним. Кулаки сжаты. Лицо злое. Кто посмел перечить ему?

      Защитник вёл себя мужественно. Мальчик горделиво вытянул голову. Как бы показывая, что от