Возлюбленная белого хищника. Анна Жнец

голод, захотел лучше распробовать вкус предложенного блюда.

      Наслаждение нарастало постепенно, омывало теплыми волнами, дрожью пробегало по плечам и голове. Мягкое, расслабляющее, отключающее мысли.

      Пока я плавилась в этом томной тягучем удовольствии, зверь держал в ладонях мое лицо и целовал каждый сантиметр кожи: брови, закрытые веки, скулы, щеки. Губами и кончиком носа он скользил по моей шее, время от времени задевая ее зубами, иногда довольно ощутимо, словно хотел укусить по-настоящему, но не решался.

      – Так из какого ты клана? – спросил Призрак, когда мы закончили, и я лежала на окровавленной простыне, заполненная его спермой.

      – Я не понимаю, о каких кланах ты говоришь.

      Пальцы зверя лениво ласкали меня между бедер, размазывая по складкам вытекающий сок.

      – Хм. У тебя нет родителей? Ты сирота? Воспитывалась в детском доме?

      – Что? Нет.

      Вопросы зверя ставили меня в тупик. Откуда такие странные выводы?

      – И не знаешь про кланы?

      Я мотнула головой.

      – И ни разу не обращалась?

      – Нет. Я человек.

      Призрак повернулся на бок, оперся на локоть и внимательно посмотрел мне в глаза.

      – Человек не может быть парой зверя.

      Пойманная этим пристальным взглядом в ловушку, я тяжело сглотнула.

      Зверь что-то заподозрил? Меня подловили на лжи?

      Несколько минут мы смотрели друг на друга в полном молчании. Призрак изучал мое лицо, словно пытался вскрыть мне череп и проникнуть в мысли. Испуганная, я едва дышала. Совсем недавно наши тела сплетались в любовном танце, а сейчас я чувствовала себя беззащитным зверьком в лапах хищника.

      – Оборот может запаздывать, – наконец сказал зверь. – Такое редко, но бывает. Обычно животная сущность проявляет себя уже в детстве. Но не всегда.

      Так вот какой вывод он сделал.

      Я мысленно выдохнула. Пронесло.

      – На базе не знают, что ты одна из нас, – Призрак бросил тревожный взгляд по сторонам, словно проверяя, всю ли прослушку снял, все ли камеры наблюдения вывел из строя. – Почему молчат твои родители, в принципе, ясно.

      «Конечно, ясно, – подумала я с грустью. – Потому что им нечего мне рассказывать. Я не такая, как ты. Не умею обращаться в животного. Но ты считаешь иначе, потому что истинной парой зверя не может быть человек. Но я человек. И не твоя истинная пара».

      Господи, как сильно, как мучительно остро мне вдруг захотелось, чтобы придуманная легенда стала реальностью. Чтобы мы с этим роскошным мужчиной действительно были парой, но встретились при других обстоятельствах. Не в клетке, не на этой секретной базе – случайно столкнулись на улице или, может быть, в гостях. Утопия. Глупые мечты одинокой девочки, мечтающей о настоящем искреннем чувстве. Тайные фантазии женщины, пережившей предательство.

      Невольно, сама того не желая, я сравнивала Хакона, отца Молли, и этого голубоглазого хищника. Бывший муж бросил меня с больным ребенком на руках. Зверь был из тех, кто не бежит от ответственности. Его сила духа восхищала. Такой мужчина заботится о своей женщине и ни за что не оставит