Марина и цыган. Ева Арк

через каждый шаг. Машинально потирая выбритую щёку, дядька тоже скрылся в доме. Воспользовавшись этим, я благополучно добралась до крыши дома, затем спустилась с неё на ограду, оттуда – на землю и спряталась в сарае. Едва я успела прикрыть за собой дверь и приникнуть к щёлке, как снова появился Женька. На этот раз его обе щеки были тщательно выбриты. Не обнаружив меня на прежнем месте, дядька прошёлся по двору, а затем открыл садовую калитку и позвал:

      – Марина!

      Так и не дождавшись ответа, он вернулся обратно в дом.

      Сначала я хотела было оттащить жерди в сарай, но тут мне пришла в голову новая идея использовать их в качестве шеста для прыжков в высоту. В саду возле бабушкиных грядок росла молодая яблоня. От развилки её ствола почти параллельно земле отходил большой сук, на котором было очень удобно сидеть, но в данном случае он мог сойти и за планку. Когда, сделав хороший разбег, я оперлась на жердь, та вдруг вырвалась у меня из рук и отлетела в одну сторону, а я – в другую. При этом из моего горла вырвался короткий, но довольно громкий крик. В ту же минуту на порог выскочил дядька. Увидев лежащую на земле жердь и повисшее на суку моё бренное тело, он сразу же обо всём догадался. После того, как Женька отнёс меня на руках в дом и уложил в кровать, он с тревогой в голосе спросил:

      – Марина, может, сбегать за фельдшерицей?

      Скорчившись от боли в животе, я отрицательно покачала головой. Затем, найдя в себе силы, с трудом вымолвила:

      – Ничего страшного, немного полежу – и пройдёт.

      Но дядька продолжал суетиться вокруг меня. Тогда я попросила его намочить полотенце и приложить этот импровизированный компресс к моему животу. Вскоре мне действительно стало лучше и, чтобы окончательно успокоить Женьку, я встала с кровати и прошлась по залу. Однако дядька сказал, что мне не помешает ещё полежать в постели. А потом настойчиво прибавил:

      – Марина, дай мне слово, что ты прекратишь… эти занятия!

      Сделав торжественное лицо, я дала обещание и отправилась отдыхать в горницу. Тем не менее, спать мне не хотелось, читать – тоже, а продолжать тренировки пока не было сил. Оставалось одно – наряжаться. Закрывшись на крючок, я достала из сундука белое полотняное платье, в котором бабушка венчалась в церкви с дедом, и прогладила утюгом все оборки. В этом платье и Алёнкиной шляпке, накрытой сверху кружевной накидкой в виде вуали, я вполне походила на барышню девятнадцатого века. Мне захотелось увидеть себя в зеркале в полный рост, но для этого нужно было вернуться в спальню.

      Женька лежал в зале на диване с закрытыми глазами. Думая, что он спит, я хотела было тихонько пройти мимо него, но тут подо мной скрипнула половица. Открыв глаза, дядька уставился на мой наряд.

      – Ну, как, похожа я на даму? – ничуть не смутившись, поинтересовалась я.

      Окинув меня внимательным взглядом от шляпы и цепочки с кулоном в виде сердечка на шее до белых босоножек, Женька серьёзно ответил:

      – Похожа!

      Я