Тени далёкого прошлого. Ольга Сергеевна Ануфриева

меня же осталось то, что было в корзинке, – сказала вдруг жена Кабриуса и побежала в их спальню. Я быстро ринулась за ней.

      Она начала рыться в одном из шкафов и при этом говорила:

      – Думали, как тебя кормить? У меня-то молока уже не было. Вирене два годика стукнуло. Хорошо, что тогда нашли мать Лиграны, и она согласилась тебя кормить. Её дочери Лигране почти полтора года было, но молока ещё достаточно, хоть отбавляй.

      Наконец она извлекла из деревянных недр свёрток и радостно положила его на столик.

      Развернув его, ничего интересного не нашла, кроме детских пелёнок и тёплого шерстяного одеяльца. На пол упал платочек. Красивый, белый и ажурный, из хорошей дорогой ткани с кружевом. А в углу его красовались вышитые серебристая ворона и буква «Д». «Надо будет наведаться в библиотеку и узнать, не встречается ли где этот символ?» – меня сразу осенила удачная идея.

      Тётушка заглянула мне через плечо:

      – Мы и имя тебе придумали на «Д», не знали, что означает эта буква. Может и фамилия, конечно… – констатировала пожилая женщина.

      – Я возьму его? – спросила и тут же спрятала платок себе в карман.

      – Хорошо, бери конечно, хоть всё, – и приёмная мать протянула мне свёрток со всем содержимым.

      – Отнесу к себе, – ответила ей, прижимая к груди куски ткани из далёкого, неизвестно мне, прошлого.

      В этот момент в комнату зашёл главный волшебник, и мы с тётушкой обернулись на шум шагов.

      Глава 8

      – Полагаю, ты догадываешься, что я хочу с тобой обсудить? – спросил дядюшка Кабриус, садясь за стол в своё большое кожаное кресло.

      Мы пришли в личный кабинет волшебника. Но я всегда чувствовала себя здесь неуютно. Не очень люблю всю эту величавость и внушительность. Кабинет главного мага просто кричал о важности его владельца и его величии. Большой дубовый лакированный стол с ажурной вязью по краям, изображающей растения, большие мягкие кресла из хорошо выделанной гладкой кожи, яркие картины на стенах в позолоченных рамах, на полу распластался красивый красно-жёлтый ковёр с пушистым ворсом, по углам теснились белые высокие глиняные вазоны с деревцами, и даже присутствовала метровая статуя богини удачи, а на окнах висели красные непроницаемые шторы из плотной дорогой ткани и тюль с узором из золочёной нити. И это ещё молчу о большой позолоченной люстре. Любил дядюшка Кабриус богатое убранство, любил, ничего не скажешь. А вот я, как-то к этому всегда была скептически настроена, неуютно мне в таких помещениях. Не знаю почему женщина, что привезла меня сюда почти новорождённым младенцем и бросила, была богата, нет у меня тяги к роскошному убранству.

      – Угу, – кивнула в ответ, присаживаясь в кресло напротив и, как всегда, съёживаясь под тяжелым взглядом его тёмных глубоких глаз. Точно такие же были и у его сына Сиона.

      Я молчала, и он молчал, пристально смотря на меня и барабаня пальцами по столу. Затем пришло ощущение, что он изучает мою энергию. Лёгкое, еле ощутимое прикосновение к моей ауре. Волшебник бессовестно копался в моих энергетических