Инспектор Силверстон и знаковое дело. Екатерина Таёва

последовали за Саймоном, через главный вход и холл «Стайнмор-департмента» в первую же свободную допросную комнату. Обстановка допросной была проста до примитива: светло-серый стол, темно-серый диктофон, зеленая настольная лампа. Саймон включил лампу, и поток света выбил яркий овал на серой поверхности стола. В это подсвеченное пятно Саймон поместил диктофон и, нажав кнопку «Запись», надиктовал обычный заголовок допроса, включающий дату, время, представление всех присутствующих, и еще кое-какие формальности. После стандартной процедуры Саймон сделал первый ход:

      – Миссис Четэм, сразу после того, как миссис Эвертон известила вас о смерти вашей матери, вы приехали в ее дом и застали там меня и констебля Треверса. Скажите, вам не показалось тогда, что в доме какие-то вещи отсутствуют, а какие-то, наоборот, появились?

      Мисс Вайенс натренированным движением наклонилась к уху Бриджит Четэм и быстро что-то прошептала.

      – Если бы я заметила что-то подобное, я бы сразу сообщила вам, – четко произнесла Бриджит.

      – Не сомневаюсь. Припомните однако, когда вы зашли в кухню, не обратили ли вы внимание на коллекцию картинок на столе вашей покойной матери?

      – Как вы помните, я стояла спиной к этому столу.

      – Конечно. Миссис Эвертон, которая заглянула в дом после вашего ухода, заметила, что картинка со стихом из Библии, много лет находившаяся на столе вашей матери, была заменена. Не предполагаете, кто мог бы ее заменить?

      – Вы не обязаны отвечать, Бриджит, – металлическим голосом прорезала установившуюся после вопроса тишину мисс Вайенс.

      – Следующий вопрос, – продолжил Саймон, уставившись прямо в глаза Бриджит немигающим взглядом, – При осмотре сада вашей матери, я не заметил клумб или вазонов с растениями. Ваша мать не любила садоводство?

      В выражении лица Бриджит, доселе невозмутимом, вдруг проскользнула настороженность. Бриджит вопросительно посмотрела на мисс Вайенс, та только молча кивнула.

      – Я не очень понимаю, к чему вы клоните… – несколько растерянно сказала Бриджит.

      – Просто ответьте: ваша мать не занималась садом, ведь так?

      – Вы правы, сад всегда пустовал.

      – И в доме какие-либо декорации из живых растений тоже отсутствуют. Ни единого горшочка с цветами. Очевидно, ваша мать не считала растения необходимым элементом уюта в доме. Как вы считаете?

      – Возможно… – ответила Бриджит после короткого совещания шепотом с мисс Вайенс.

      – Тогда как вы объясните, что начав уборку дома вы без колебаний отправились именно в спальню вашей матери и вынесли оттуда увядшие цветы? При отсутствии склонности вашей матери к декорированию цветами, вы не могли ожидать найти в спальне что-то, что нуждается в утилизации. Это возможно, если только вы знали, что там есть цветы, которые необходимо выкинуть. Но по вашему же утверждению вы не были у вашей матери два месяца. Как вы объясните такое противоречие?

      Лицо Бриджит приобрело ярко-розовый оттенок, а мисс Вайенс, слегка