поэмы криминальной хроники. Павел Бельдюгов

восемь

      птицы снимаются с елей

      совершая круг почета

      над заснеженной резиденцией

      розовощекий караул

      переминается с ноги на ногу

      шуршание салфетки

      повязываемой на шею

      подобно команде смирно

      и мир – замирает

      несут яичницу

2007

      вторая линия

      когда-то клялся больше не писать тебе стихов

      здесь дело даже не в столь странном чувстве

      связующем в одно тебя тот город сито снов

      меня дымящуюся чашку кофе реку в январе

      здесь дело даже не в любви и кнопках телефона

      словах делах разлуке ожидании иных запретах

      ошибках времени уловках скользкого перрона

      промокших спичках и забытых сигаретах

      так долго не писал тебе стихов что думал

      не осталось места в голове для зимнего пейзажа

      как пьяный землемер я рисовал волной овал

      пустынной площади и каждый угол метил сажей

      чтоб защитить свое и уберечь твое пространство

      мне не стать другим но в этом трепетном стиле

      распрощаюсь с тобой и вернусь в свое самозванство

      позабыв между строф о суровом зубастом зоиле

      у бога выменяв уменье исповедоваться в строчках

      став невидимкой тенью на стене немного психопатом

      проезжим заплутавшим в позабытых адресах

      я плох в ипостаси героя товарища старшего брата

      правоведа и библиомана любителя модного ретро

      но зато если быть до конца откровенным

      по ночам я действительно слышу мелодию ветра

      но навеки останусь для этого камня чужим

      только прошлое заботит слух золотого мальчика

      лишь зима определит порог его беспечности

      в этюднике плохого рисовальщика

      его дым – и тот стремится к вящей бесконечности

      кому как не мне отдать сполна тебе должное

      кому как не мне сесть в полуденный поезд

      всю дорогу считая столбы и смеясь невозможному

      путешествовать мимо покинутых траурных мест

2007

      деда

      в 19 году

      ему семнадцать лет.

      в моем роду

      он самый древний дед.

      на чахлой кобылке

      с трофейным наганом

      лицо без ухмылки

      из своего кармана

      слов не тянет

      там табак да крошки

      днем делом занят

      вечерком на гармошке

      мальчиков забавит

      те отвечают лаской

      деревенщина домовит

      куркулек пшено в каску

      сыплет с горкой

      а крови не боится

      закусит коркой

      и не снятся лица

      мертвых братиков

      и смерть работа

      по воде кругов

      без счета.

      когда он умер

      я еще не был

      и не стал пионер

      но знак носил

      и говорили матери:

      «так похож на Ленина!»

      мне было три

      и снилась целина

      ветер