Третья Война рас, сказ о героях. Хозяинов Михаил

усаживанием на трон; Йоринфа часто посещали мысли о вступлении в войну, но торговый союз был очень выгодным и настолько прибыльным, что король постоянно отрекался от этой идеи. Король Кула́ков часто ходил в трапезную или вовсе по трактирам, дабы хоть как-то скрасить однообразные дни.

      Теперь, я думаю, мы перейдём к реалиям и войне. История за два года кратко пересказана, деяния наших героев тоже, так что приступим к повествованию кровопролитных битв от лица и людей, и эльфов…

      *** (Кровопролитные битвы, или Кровь на снегу)

      Как вы знаете, бои чаще всего происходили на севере Соединённого королевства, а также на море, ранее подконтрольным эльфам. На востоке боёв было значительно меньше, на равнинах, в лесных чащах, и на берегах речушек образовалось «затишье» (но перед бурей ли?). Войска обеих сторон не решались нападать без приказа, а его отдавал командир, а ему план наступления говорили генералы, воеводы, полководец или сам король. Не было приказа, соответственно, не было и действий.

      Эта часть книги расскажет вам про представителей двух абсолютно разных рас, про двух абсолютно разных героев, с разной судьбой, с разными чинами и поручениями. У них своя история, свои беды, грехи и думы…

      Нэр сидел на какой-то ткани, отдалённо напоминающую обычную шаль, которую он постелил на снег, дабы не замёрзнуть и не заболеть. Болеть зимой, да и тем более на войне было равнозначно смерти. С больными на поле боя никто не нянчился, лекарей было мало, а до ближайшего лагеря или города было очень далеко. Костёр слабо горел и кое-как грел замёрзших и уставших солдат, защищая их от чудовищного холода на эльфийских землях. В феврале – особенно на северных территориях – морозы и снегопады были частым явлением, из-за которых порою умирали люди или эльфы. Нэр, закрыв глаза, грел руки и думал о своей семье в Эфрие́не. Когда Нэр покидал отчий дом, его мать очень горько плакала, её плач подхватила младшая сестра, которая и не мыслила ничего о войне, но точно знала, что брату будет нелегко. Один лишь отец не плакал, он держал в глубине души горечь и страх за сына. Тем не менее, отец гордился им, ибо сын идёт на войну защищать королевство, но всё же «отец» взял вверх над «патриотом» – он больше всех волновался за Нэра и часто тихо плакал по ночам…

      Нэр чувствовал, что на ресницах выступает некий лёд, а руки не согреваются. Открыв глаза и протерев их, он подбросил в костёр немного хвороста и сел поближе к костру, поплотнее укутавшись в лёгкую броню.

      – Эй, друг, – сказал знакомый голос откуда-то сбоку. То был Э́рнил, лучший друг Нэра. Лучший и, пожалуй, единственный. Он слегка потряс Нэра за плечо. – Ты жив?

      Приоткрывши глаза, Нэр заметил пар от дыхания и от высказанных слов друга. «И вправду, – подумал Нэр, – лучше не засыпать, иначе замёрзну насмерть».

      – Да, вполне, – полностью открыв глаза, сказал Нэр. Его руки так и не были хорошо согреты, и он подышал на них, потёр друг о друга и глубже засунул в маленькие