Белая Лебедушка. Вячеслав Евдокимов

в нём – Атлант, Герой,

      Смышлён в опасности и стойкий,

      И враг не сбил чтоб наповал,

      Вдруг примет образ землеройки

      И юркнет в недр земной подвал —

      Спасенье в нём и передышка,

      И исцеленье страшных ран,

      Врагу – ловушка, значит, крышка!

      И вновь атак, атак буран!

      А то, чтоб с смерти сбить корону,

      Когда напялить уж спешит,

      Вдруг превращался в дебрей крону,

      В ней растворив свой внешний вид.

      Стан троеротов ошарашен,

      Рождает плана гнусный плод:

      «Удар Вьетнаму будет страшен —

      Земле, на ней что есть и под!»

      Остервенело оккупанты

      Творят жестокий геноцид

      И распыляют химикаты,

      За гербицидом – гербицид,

      Шприцуют неба тучи газом,

      Кислотный дождь чтоб лили те,

      Дают команду «Фас!» – заразам,

      Чтоб жизнь в болезней маяте

      Всего и вся навек сгубилась;

      Cжигают джунглей пышный рай,

      Всё превращают в прах и силос,

      С Земли стирают дивный край,

      Пылят на всё дефолианты,

      В них начинивши керосин:

      Злы фирм химических таланты,

      Коль «Agent Orange», «Dioxine»

      Несут растительности кару,

      Живым – мутации и рак.

      Разбоя нет конца пиару,

      А всё, чтоб мир весь сжать в кулак,

      И бизнес пыжился их дабы,

      Чтоб кошельки – всегда туги,

      Бьют ирригацию и дамбы,

      Жрут почву «Римские плуги»,

      Несут смерть фосфор и кассеты

      Всему, зловещих в вое, бомб,

      И дарят детям не конфеты —

      В сосуд их жизни клинят тромб —

      Взрывчаткой пичкают игрушки,

      Чтоб, если с радостью возьмут,

      Всех разорвало, как хлопушки,

      И смерть надела б вмиг хомут…

      Эпифитотию рожал их,

      Эпизоотию ум злой,

      Чтоб взрослых голод съел и малых,

      Засыпав кости прочь золой…

      Погибли житницы—равнины,

      От джунглей, мангров – пепел лишь,

      И обезлюдили общины,

      Зловещей смерти всюду тишь…

      Так возродился фюрер снова,

      Член мракобесовой семьи,

      Ему мир – дойная корова,

      Он тактик «Выжженной земли» —

      Имел домашний в этом опыт,

      Аборигенов истребив,

      Ему всласть люб ковбойский топот

      Над всей планетой – так спесив!

      Ни капли нету состраданья

      В его разбойной кобуре,

      А потому вкруг – смерть, рыданья,

      Опустошенья кабаре…

      Дымит сигарою во фраках

      Центр троеротов мозговой:

      «Всем жить, – решает он, – в клоаках!»

      А если с гордой головой

      И не приемлет униженья,

      Иль кто – последний, сорный сорт,

      Того лишь ждёт уничтоженье,

      А возрождению – аборт,

      И быть Земле одним лишь штатом,

      А троероту –