Женщина в жизни великих и знаменитых людей. М. Дубинский

мною, а ты хитра, коварна!

      Люцинда пришла в экстаз и, обхватив голову Гёте руками, крикнула сестре:

      – Этот человек никогда не будет моим, но и твоим он никогда не будет. Трепещи же моего проклятия! Да обрушится горе на ту, которая первая поцелует его после меня! Ну-с, можешь теперь бросаться ему на шею! Посмей только!

      Несчастного Гёте спасли только ноги: он бросился в бегство…

      Гёте и Фридерика

      Гёте убежал из объятий Люцинды, чтобы попасть… в объятия Фридерики.

      Среди многочисленных романов, пережитых великим поэтом, его роман с дочерью зозенгеймского пастора Брюна, Фридерикой, заслуживает особого внимания. От него веет свежестью и чистотою. Чувствуется дыхание оживляющего мая, грезятся цветы, деревья, поля и посреди всего этого нежный отпрыск идиллической деревенской природы – сама шестнадцатилетняя, добрая, поэтическая Фридерика, бегавшая по этим полям, укрывавшаяся от жары под этими деревьями, оглашавшая воздух радостными песнями среди этих цветов, которые она сама насадила.

      В то время, когда Гёте познакомился с Фридерикой, ему было всего двадцать лет. В этом возрасте не может быть еще и речи об истинной, глубокой любви. Но зато как широка любовь в эти годы! Все небо и землю, весь мир вмещает в себе сердце двадцатилетнего юноши, когда в него попадет искра божественного огня, брошенного в мир еще в первые дни мироздания. Такова именно была любовь Гёте к Фридерике. Он поехал в Зозенгейм случайно, не предвидя, что там встретится с девушкой, которая наложит глубокий отпечаток на всю его жизнь; тем более велико было его восхищение, когда в скромном домике зозенгеймскаго пастора перед ним предстала, сияя целомудренной красотой, еще нетронутая жизнью, еще только шедшая навстречу будущему, маленькая Фридерика. Она была в коротенькой юбке и черном фартуке; глаза ее блестели, слегка вздернутый носик как бы спрашивал, что это за пришелец, приехавший из шумного города в их тихую деревню, где все мирно и просто, где люди живут жизнью предков, отделенные от них целыми тысячелетиями. И пришелец ей ответил. Но что это был за ответ! Страсть лилась из его уст, вдохновение сверкало в его взоре.

      Малютка оцепенела, она впилась глазами в его великолепное лицо, она ловила жадным слухом каждое его слово, старалась запомнить каждый его жест. Не мудрено: с нею говорил Гёте!

      Глубокой поэзией веет со страниц автобиографии германского олимпийца, на которых, уже стариком, он вспоминает встречу с удивительной девушкой в доме зозенгеймского пастора. Гёте так ее любил тогда! Он не говорил ей об этом, но разве не красноречивее его слов был молодой пыл, клокотавший во всем его существе в то время, когда он находился около Фридерики?

* * *

      В первый же день он был страстно влюблен и сердце его тревожно билось при мысль, что она, может быть, уже любила, может быть, даже уже помолвлена.