Так случилось… Роман. Екатерина Антонова

живописи. Создавались шедевры в ювелирном искусстве, зодчестве. А платья какие шили мастерицы для модниц! Какие сувениры делали! Например, увидевший каслинское чугунное литьё непременно удивится, как из грубого чугуна умудряются отлить настоящее кружево. Человек, напрочь лишённый любви, не смог бы по своему характеру сделать подобные шедевры в искусстве. Он способен только пользоваться результатами чужого труда, пользоваться такими бесценными творениями. Причём, иногда даже не осознавая до конца их истинную ценность.

      Шёл 1899-й год. Фрол повзрослел, стал всё чаще поглядывать на девок вокруг себя. Приглядывал себе в жёны какую-нибудь подходящую. Пришло время, и в нём забурлил этот естественный древний человеческий инстинкт. Никуда от него не денешься!

      Фрол работал теперь вместе с выжившим после тифа старшим братом Захаром. Заменили своего умершего отца-конюха у всё того же помещика Ростиславского, который был один из многочисленных родственников тех самых незадачливых Антона Львовича и Анны Кирилловны Бояровых, о которых упоминалось ранее в повествовании.

      О той неприятной истории попытки удачно выдать замуж дочь, предпочитали никогда больше не вспоминать. А сами Бояровы, поспешно распродав всё, переехали в выкупленное имение, и навсегда оставили в прошлом свою мечту о роскошной жизни в Петербурге. Выдали замуж Мари за довольно пожилого вдовца, которому принадлежало соседнее имение. Не слишком богатого. Но выбора не было, поскольку после того конфуза высшее общество их теперь сторонилось. Бояровы радовались, что нашёлся хоть такой жених для Мари, хотя рядом они смотрелись как отец с дочкой. Решили умерить запросы, чтобы не потерять то, что осталось. Зять получил фарфоровую куклу-жену, а её родители Бояровы – хоть небольшую, но поддержку в деньгах.

      Фрол поглядывал, чутко прислушивался, не появится ли во дворе хозяйского дома молоденькая прачка Варвара, не заговорит ли она с кем поблизости. Её негромкий голос он узнал бы из сотен других.

      Красавицей она точно не была, но в ней была непонятная, манящая к себе неброская женственность. Быстрый взгляд немного роскосых карих глаз, пухлые губы открывали в улыбке мелкие крепкие зубы. Не было уже в Варваре смешной детской угловатости в движениях, поскольку уж давно работала, а не занималась игрушками.

      Если до конца правду сказать, то Варваре невероятно повезло, что барин Кирилл Михайлович Ростиславский, достойно сохраняя верность своей дражайшей супруге Наталье Андреевне, был занят исключительно своими отношениями с женой, а не как другие господа помещики, падкие до своих молоденьких работниц, к своему несчастью оказавшихся в поле их зрения.

      Последствия подобных связей бывали разные. Иной раз связь оказывалась без явных, видимых последствий, иной раз – появлением на свет незаконнорожденного ребёнка, а иной раз, были случаи, несчастная накладывала