Ненависть. Любовь. Леонтина Власьева

спуганное лицо и столкнулся с холодным взглядом мутно-болотистых глаз.

      Она вскинула ружье. Савелий побежал. Он бежал, пропадая в тумане. И вновь его очертания вырисовывались черными зигзагами. Поймав в прицел фигуру, Инга разрядила дробь.

      Сорвалась с водной пелены стая уток, оглашая всполошным кряканьем утренний воздух.

      Незнакомец

      За окнами поезда мелькали люпин и цветущий шиповник. Проломленные крыши, сгнившие дома. Ушедшие в небытие деревни. Зеленые джунгли среднерусской полосы – деревья, деревья, заросли… На перронах почти не было людей. На станциях застряла дореволюционная архитектура в виде красно-кирпичных водонапорных башен, одноэтажных вокзалов с высокими арочными окнами… разрушенная советская… Из палисадников выглядывали непотопляемые памятники вождю…

      Мартин сел на этот поезд, чтобы ехать на Урал, полярный, и далее в Сибирь… Сибирь была его мечтой с тех пор, как он прочитал Кеннана. Мартину почему-то представлялось, что со времен «Сибири и ссылки» там ничего не изменилась и именно там находится настоящая, ветхозаветная страна Достоевского и Чехова.

      В вагоне ресторане, как выехали из Москвы, сказали, что все продукты заморожены, готовить сейчас не из чего. У проводников продавались орехи.

      Поезд стучал колесами. Это был звук, погружающий в какое-то другое состояние души. На некоторых станциях можно было выйти и погулять между стоящими поездами дальнего следования. Асфальт едва сохранился. Гравий, камни, трава. Пассажиры выгуливали своих собак. Мелких, побольше, больших. Бедный доберман был в наморднике, разъезжались задние лапы.

      На одной станции Мартин вышел и увидел вокзал. Поезд пришел на первый путь. Вокзал небольшого города. Уютная, тихая, солнечная и зеленая станция. Стоянка четыре минуты. За эти четыре минуты Мартин успел оглядеться, дойти до вокзала, вернуться в вагон и взять свои вещи… Поезд тронулся. Растерянной проводнице Мартин ничего не сказал, только улыбнулся. Поезд проплыл мимо где-то за спиной Мартина.

      На привокзальной площади можно было взять такси…

      Случай на охоте

      – Подстрелили по пьяни на охоте.

      – Ну и хорошо, – ответил старший лейтенант, заспанный и сам трезвеющий на утреннем холодке. – Кто нашел? Опросили?…

      Спешилов прибыл из области на следующее утро.

      – Да рыбаки, село тут недалече. А давече пастух стадо погнал, – ответил участковый.

      – Рыбаки, охотники, пастухи, собиратели… – бормотал старший лейтенант Спешилов. – Родственники где?

      – Родственников его нынче в поселке нету, с женой не живет. А-н нет, сестра тут на хуторе.

      – На хуторе?..

      – На отшибе деревни, откудава пастух.

      – Местная что ли?

      – Да она буде странная.

      Изба была старая, деревенская, подремонтированная. Трава не кошена. На месте огорода лещина.

      Широкие половицы на крыльце заскрипели. Спешилов прошел по чистым тканым половикам, не снимая обуви. В сенях стояла девушка. Белесые, коротко стриженные волосы, неприветливый взгляд.

      – Нам бы мать твою увидеть, – спросил Спешилов.

      Она молча впустила старшего лейтенанта в дом. При слабом освещении небольших избяных окон, но Спешилов разглядел, что это та особа, которая требуется.

      – Инга Игнатьевна?

      – Не сильно она горюет, – сказал Спешилов, выходя из избы.

      – Ну, двоюродная сестрица, что ей больно горевать. Они и знаться то не знались.

      – Она, действительно, какая-то…

      – Ведьма.

      – Не всех еще пожгли?

      Спешилову самому поперхнулось.

      – На что живет? Зельями, кореньями торгует?

      – Наездами тут, в город уезжает.

      Ну да, ведьмы теперь не на метлах по лесам летают. А леса здесь болотистые, подумалось Спешилову.

      – Что-то не нравится мне в ней.

      Сосновые боры в округе были прозрачные, болотистые, зыбкие…

      Собутыльники

      Коттеджный поселок примыкал к деревне у кромки перелеска. Заборы высокие, железные кованные решетки. Дом Савелия Никифорова был хорош. Нежилой, поморщился Спешилов. Накануне мужики пили в бане. В клетке лаяла овчарка, Спешилов подошел к псу. Ухо одно висит, не весело смотрит, перестал лаять. На задних полусогнутых присел поближе в решетке.

      – Выпустите что ли его, – бросил Спешилов. Вспомнил своего пса, похоронил год назад.

      – На болотине, на реке уток стреляли, сезон открыли. В таком то туманище. Да бухие на медведя пошли.

      – В смысле на медведя?

      Пес смотрел на Спешилова горючим взглядом. Словно хотел рассказать, как собирались на медведя, как отговорить пытался.

      – Они медведя то видели?

      – Утки, кабанчики, лисы. С города, с Ярославля, с Москвы приезжают пострелять.