Два дня из жизни советского опера. Борис Колесников

слова. Отжать – значит не просто забрать, а сделать это с размахом, одержать победу не только в деле, но и в физическом противостоянии. Наехать – это уже не просто испугать, а продемонстрировать силу, заставить подчиниться.

      В тот вечер, сидя с рюмкой в руках, Глеб осознал, что каждая из этих лексем не только описывает действия, но и отражает новые реалии жизни. Перестройка принесла не только свободу, но и опасности, требуя от людей находчивости. Изменения заставили их адаптироваться, искать обходные пути.

      На его лице появилась усмешка, когда он представил, как шеф продолжал бы развивать свою мысль: «Кинуть – это не просто обмануть, это искусство, завлекать в ловушку, плести интриги». Эти новые глаголы стали частью их рабочей лексики, обозначая не только действия, но и межличностные отношения, порой запутанные, как улицы старого города.

      Берёзкин прервав воспоминания сказал

      – Глеб, у меня к тебе личная просьба, о ней никому, даже Викторову, – Машина до утра должна быть возле райотдела. Заявлений никаких регистрировать не будем, поможем человеку в частном порядке. – Тем более я догадываюсь, что с Рулём вы уже не раз пересекались, и я думаю, что к твоей просьбе он отнесется с пониманием.

      Глеб знал, что уже около полугода предприимчивые граждане нашли новый источник дохода. Покупая в Германии по сходной цене подержанные «мерседесы», они договариваются с владельцем, чтобы тот не раньше чем через 10–15 дней заявил в полицию об угоне автомобиля. Полиция, разумеется, не сможет найти машину, ведь она уже давно пересекла границу. Немец получает солидную страховую выплату, а его автомобиль с перебитыми номерами благополучно продаётся у нас. В спорных случаях в дело вступают адвокаты, используя лазейки в законодательстве, доказывая, что новый владелец – добросовестный приобретатель, и суд обязывает ГАИ зарегистрировать машину. Так новый «законный» владелец получает право пользоваться ею без помех.

      Видимо, кто-то из нынешних бизнесменов, отирающихся во властных коридорах, воспользовался этой схемой тройного перекупа, потому и не желает официально заявлять в полицию, предпочитая решать вопрос через свои связи.

      – Постараюсь, Владимир Борисович, ответил Глеб. Он не мог отказать своему начальнику.

      – Да, скажи Викторову, чтобы тебя никуда не задействовали, если что, ты по моему плану работаешь. Со взорванным домом без тебя разберутся, тем более территория не твоя.

      – Есть. Разрешите идти? – Глеб поднялся со стула.

      – Давай. Кстати, сигареты понравились?

      – Ещё бы.

      – Забирай пачку, у меня ещё есть.

      Глеб вышел из кабинета, погруженный в раздумья о том, как лучше поступить, посоветоваться в сложившейся ситуации было не с кем.

      Решение пришло само собой. Глеб вспомнил о небольшом уютном баре, который подручные Руля называли «базой». Там они назначали встречи, строили планы, но вели себя всегда прилично. Официантка в баре была близкой подругой Руля. Он кормил её обещаниями вскоре сыграть свадьбу, а она смотрела на него