Мой (не) по сценарию. Анна Яфор

кажется, вообще не заметил моей оторопи. Удовлетворенно кивнул сам себе.

      – Да, именно так, – и, оборачиваясь, снова крикнул: – Алекс, начинаем.

      А у меня подкосились колени, потому что в этот самый момент распахнулась дверь, и я увидела ЕГО.

      В театре было легче. Там я просто любовалась со стороны, уверенная, что на меня никто не обратит внимание. В первую очередь, ОН не обратит. Да, после выяснилось, что где-то рядом оказался пронырливый Ари Стоун, высматривающий среди зрительниц потенциальную жертву. Но во время спектакля-то я об этом еще не знала и получала удовольствие. Наслаждалась, глядя на самого привлекательного в мире мужчину.

      А сейчас все было в точности до наоборот. Он смотрел в упор, не отрывая взгляда. И приближался. Неотвратимо, как накатывающее на пустынный берег цунами. Когда уже поздно что-то делать: убегать, прятаться. Ты лишь стоишь и ждешь, пока накроет с головой, околдованная тем, что видишь.

      Я чувствовала именно это. Внезапно перестала замечать окружающих людей, торчащие камеры, не слышала ни замечаний, ни разговоров. Просто ждала. Казалось, даже дышать забыла в эти стремительно сокращающиеся секунды и метры между нами.

      Разбудите меня, кто-нибудь, пожалуйста! Толкните посильнее или ущипните, верните обратно на землю. Я привыкла прятаться в своем тихом мирке. Дети – дом – работа. Снова дети. Снова работа. И так день за днем. Никаких из ряда вон выходящих событий, никаких потрясений. А без мужчин вообще проще жить на свете. Проще же… Тем более, я забыла, как с ними общаться. Даже с обычными. А с такими…

      Непроизвольно сделала шаг назад, задевая какой-то стул, и он с грохотом упал на пол. Этот звук оказался подобен грому – будто все пространство вокруг сотряслось. У меня задрожали руки, подняла их, пытаясь обнять себя, но как раз в этот момент мужчина оказался рядом. И я так и застыла со вскинутыми вверх ладонями. Будто отгородиться от него пыталась. Наверно, со стороны все выглядело именно так. Надо объяснить, что совсем не то имела в виду. Надо хоть что-то сказать…

      Но слов не было. И мне совсем не до импровизаций, о которых говорил режиссер, я и на ногах-то стояла с трудом. Напуганная, ошеломленная – и одновременно завороженная его близостью.

      Он сделал еще один шаг ко мне – и я уперлась ладонями ему в грудь. Почувствовала под пальцами … нет, не тонкую ткань рубашки – живое тело. Горячее и очень твердое. Ощутила, как бьется сердце. Совсем близко – и эти удары расходились по моему собственному ударами тока. Рассыпались короткими ожогами, заставляя затаить дыхание. И выдохнуть… уже ему в рот, потому что в следующее мгновенье мужчина наклонился и обрушился на мой рот.

      Не знала, сколько это продолжалось: ничтожные доли секунды – или бесконечные часы. Его губы, захватившие в плен мои. Язык, нагло ворвавшийся в рот, так, словно он делал это уже сотни раз. Уверенно, жадно. Широкая ладонь, опустившаяся на поясницу и обжигающая даже сквозь одежду. Он надавил – и впечатал меня в себя. А другая рука тем временем потянула