Векавес. Максим Владимирович Бочкарёв

что бы немного успокоиться решил хоть немного поделиться по обыкновению ответственностью: «А куда же мне идти?»

      Стибай уже словно забыл про гостя и отвлекся на своих дубликатов и даже успел сделать кому то замечание. Слова гостя искренне изумили его, он даже замер с приоткрытым ртом и уже через несколько мгновений ответил: «Избранный спрашивает у меня, куда ему идти!? Вот уж во истину невидаль! Да откуда же я то знаю, милок! Ты Избранный, гордость и опора в своем мире!»

      Услышав про «гордость и опору» Славик почувствовал, как холодеет у него внутри и ноги приобретают статус «ватных».

      «Иди, иди скорее! Удачи тебе в дорогу и вот еще, возьми перекусить! Я вижу ты больше на блаженного похож, чем на героя, пожуёшь в дороге… Только смотри, ни кому про это!» – протягивая сверток, напутствовал горемыку Стибай.

      Славик, не говоря ничего в ответ, молча принял угощение, прижал котомку к животу и поплелся в противоположную от болот сторону.

      Наблюдая, как Славик «рванул» на встречу приключениям, Стибай еле слышно пробормотал: «Наверное и сверток не успеет развернуть, бедолага…»

      «Ну куда ты лепишь брусок?!» – тут же забыл про избранного Стибай и вернулся к делам насущным.

      А Славик шел вперед. Ну если быть честным, не шел, а скорее телепался. Его качало из стороны в сторону, он запинался за невысокую траву. Куда он шел сказать было просто невозможно. Глаза его глядели, но не видели, а ноги шагали, но заплетались.

      Сколько он так двигался, сказать было трудно. Из забытья его выдернуло желание – сесть вот прям здесь, на траву и хоть немного пожалеть себя разнесчастного. Но было страшновато останавливаться, движение же создавало иллюзию некоей безопасности.

      Так он и брел, запинаясь на каждом шагу, пока не понял, что впереди по его курсу, начинает сгущаться туман.

      Тумана Славик боялся всегда. Один раз в детстве, он был в деревне у бабушки, один без родителей, целую неделю. И вот, как то бабуля отправила его отнести деду, который пас коров, покушать.

      Славик так рано никогда не вставал в жизни, но бабушка была непреклонна, она растолкала лежебоку и вручив ему сумку с едой сказала ехать по единственной дороге и никуда не сворачивать.

      Было раннее утро, воздух благоухал летними, луговыми цветами и пели птицы. Но Славику на это было плевать – его одного отправили в поле, за целых три километра, рано утром! Он был зол и еще ему было очень страшно…

      Отъехав от дома, буквально полтора километра, Славик впервые в жизни попал в туман. Ему было очень не по себе, несмотря на то, что дорога была прекрасно видна и можно было ехать не задумываясь. Но воображение рисовало жутких чудовищ, что вот-вот должны выскочить из придорожных кустов.

      И он решил поступить, как обычно – сесть на обочину и плакать, привлекая к себе внимание и жалость. Прием сработал, как обычно на пять с плюсом – буквально через десять минут, на его плачь явился дед и принялся его жалеть…

      Сегодня же, на явление деда рассчитывать не приходилось и от понимания