Укрытие. Книга 3. Пыль. Хью Хауи

Джимми понял, чего он боится. Не того, что однажды придется уйти, – этот день еще был впереди. Не того, что придется устраивать новый дом в самом низу, – этажи там почти осушены и больше не пугали его. Это была мысль о том, к чему он может вернуться. Его мир становился лишь безопаснее, по мере того как пустел. На Соло напали, когда он стал наполняться снова. Поэтому в глубине души он хотел оставаться один, быть Соло.

      Встав, он позволил Элизе вывести его на лестничную площадку. Малышка ухватила его за мозолистую ладонь и энергично потянула за собой. Выйдя на лестницу, она собрала свои вещи, лежащие возле ступеней. Снизу доносились голоса Риксона и остальных, эхом отражающиеся в гулкой бетонной шахте. Одна из аварийных ламп на этаже не горела, создав темное пятно среди тусклой зеленой подсветки. Элиза поправила наплечную сумку со своей книжкой и затянула верх рюкзачка. Еда и вода, смена одежды, батарейки, выцветшая кукла, расческа – вот практически все ее вещи. Джимми придержал лямку, чтобы она смогла просунуть в нее руку, затем поднял свою ношу. Голоса остальных внизу зазвучали тише. Лестница слегка завибрировала под шагами, когда они направились вниз. Как-то странно было идти туда, чтобы потом выйти наружу.

      – Долго еще ждать, когда Джевел придет за нами? – спросила Элиза. Она держала Джимми за руку, они спускались рядом.

      – Недолго, – ответил Джимми, что, по сути, означало «не знаю». – Она старается. Но путь сюда неблизкий. Ты ведь знаешь, как долго пришлось ждать, пока вода понизится, а потом и совсем уйдет?

      – Да. Я считала ступеньки, – кивнула Элиза.

      – Верно, считала. Так вот, теперь им нужно проделать туннель в сплошной скале, чтобы добраться до нас. А это будет нелегко.

      – Ханна сказала, что, когда Джевел придет, здесь будут десятки и десятки людей.

      – Сотни, – хрипловато ответил Джимми и сглотнул. – Даже тысячи.

      Элиза сжала его руку. Очередной десяток ступеней они прошли молча, считая их мысленно. И ей, и ему оперировать такими большими числами было трудно.

      – Риксон говорит, что они придут не нас спасать, а чтобы захватить наше укрытие.

      – Да, говорит, но он видит в людях только плохое. Точно так, как ты видишь хорошее.

      Элиза взглянула на Джимми. И он, и она сбились со счета. Джимми задумался, способна ли девочка представить, как выглядят тысячи людей. Сам он едва мог такое вспомнить.

      – Я бы хотела, чтобы он, как я, тоже видел в людях хорошее, – сказала она.

      Джимми остановился, когда они еще не дошли до следующей площадки. Элиза тоже остановилась, сжав его руку и придерживая болтающуюся сумку. Джимми опустился на колени, чтобы стать ближе к девочке. Когда Элиза надула губки, он увидел просвет на месте выпавшего зуба.

      – Во всех людях есть что-то хорошее. – Джимми сжал плечо Элизы, ощущая, как в горле встает комок. – Но есть и плохое. Риксон, наверное, чаще бывает прав, чем не прав.

      Ему очень не хотелось такое говорить, не хотелось наполнять голову Элизы подобными мыслями. Но он любил ее, как собственного ребенка.