Нежный анал для Ани. Ирма Гарич

по любви. Мозги отключаются, зато несу прямую ответственность за качество и результат.

      – А-а-а… круто.

      – Анька, а у тебя много любовников было?

      – Вик!

      – Ань!

      – Опять?! Ты о чем-то еще можешь беседовать?

      – Уф-ф… Беседовать. Богатый словарный запас?

      – Папа-филолог, – я процедила сквозь зубы и прислонилась виском к прохладному стеклу.

      – Сочувствую, – Вик присвистнул, стрельнул по мне взором из-под пушистых ресниц и перевел его на дорогу. – Итак, продолжаем о сексе.

      – Ви-и-к! – на этом терпение лопнуло. – Давай ты заткнешься хотя бы ненадолго.

      Я отгородилась стеной равнодушия и не издала ни звука до следующей остановки, но поверьте, ненавязчивый спутник очень старался до меня достучаться. И снова по старой программе: туалет, кофе и скабрезные шуточки.

      В какой-то момент я все-таки задремала и вдруг подскочила на месте, как будто пробудила какая-то неведомая сила (не иначе как древний демон). Было подозрительно тихо. Боковым зрением уловив то, чего быть не должно, я наклонилась вперед, заглянула водителю в лицо и чуть не поседела от страха. Он сидел с прямой спиной, руки крепко сжимали руль, нога на педали, но…

      Воронов ехал с закрытыми глазами!

      – Вик, – тихонько прошептала, очень осторожно поглаживая по бедру.

      – А? Да… Ириска, что случилось? – он тут же встрепенулся и растер ладонью напряженную физиономию.

      – Вик, ты заснул…

      – У-у-ф-ф… – смачно выругавшись, тыльной стороной кисти смахнул со лба мгновенно выступившую испарину. – Так, Ань, едем до ближайшей ночлежки, но ты со мной постоянно болтаешь.

      Растерявшись, я озиралась по сторонам в поисках достойной темы для болтовни и повеселела, когда мужчина поправил очень стильный и очень дорогой на вид трехрядный сет, плотно облегающий левое запястье. Подметив мой интерес, приосанился и выступил с вдохновенной презентацией изделия из плетеной кожи высокой выделки с серебряным напылением, вставками из лабрадора – черного лунного камня или Вороньего глаза – и магнитной застежкой с именной гравировкой.

      – Послушай-ка, понторез, – я вклинилась, когда от потока красноречия зазвенело в ушах. – Тебе бы в ювелирке работать, – фыркнула свысока, – аж от зубов отскакивает.

      – Ириска, да ладно тебе. Это подарок, и я его ценю… как память.

      – Давно он у тебя?

      – Лет десять. У Мирки, кстати, такой же был. Потерял, – между бровей пролегла горькая морщинка.

      – Кто такой Мирка?

      – Друг. Да забей. Еще познакомишься. Смотри, зато здесь форменный беспредел, – потряс у меня перед носом фенечками, болтавшимися на правой руке.

      – Ты их никогда не снимаешь?

      – Снимаю, конечно, – он снисходительно хмыкнул, – но без них я как голенький.

      Косичка из разноцветных бечевок, темно-синий ремешок со стальными колечками, потертая замшевая рыжевато-коричневая спираль, прочная красная нить, леска с деревянными бусинами и тонкий витой браслет с двумя нанизанными перьями. Экстравагантно и живописно, вполне в духе