За пределами спасения. Luchistyi Angel

дна, штормит, выбрасывая на берег обломки кораблей – размочаленные доски, ржавые гвозди, обрывки парусины, словно кости гигантских чудовищ, разбросанные беспощадным прибоем. Берег, усыпанный не только обломками, но и костями – человеческими и птичьими, перемешанными с песком, словно в безмолвном свидетельстве бесчисленных трагедий. И над всем этим – тишина. Гнетущая, давящая тишина, нарушаемая лишь карканьем воронов, сидящих на скелетах кораблей, и завыванием ветра, пронзительного, как плач. В воздухе витает запах соли, тухлой рыбы и чего-то ещё… чего-то сладковато-приторного, напоминающего запах крови, смешанный с ароматом морских водорослей.

      Я – Велия. Родилась в этом мире, и другой не знаю. Нас называют несчастными детьми, рождёнными из этого мрака. Мы, с моими друзьями по несчастью, одеты в лохмотья, наши лица измазаны грязью. Сегодня мы охотимся на ворон. Их чёрное оперение, словно символы нашего безысходного существования, скрипит на ветру. Я не знаю их имён, как и они – моего. Знать имена – значит, обречь себя на боль. Старейшины говорили, что привязанность подобна острой игле, вонзающейся в сердце, когда теряешь близкого.

      Кажется, что отчаяния, которое мы испытываем, и так уже слишком много. Кажется, что если бы мы не знали имён друг друга, не было бы столь мучительной боли от того, что… что… кого-то из тех, кто спал рядом, кто охотился с тобой, плечом к плечу, схватили и увезли. На другую сторону острова. К магам. На эксперименты. В сторону ужаса и кошмаров, откуда еще никто не вернулся. Здесь, на Острове Повелья, нет надежды. Это кладбище надежд, колыбель отчаяния, здесь безумие – норма, а смерть – единственный выход. Здесь нет места свету, нет места дружбе, любви, надежде. Здесь только мрак. И вдалеке, на горизонте, постоянно виднеется тёмная, почти черная, точка, словно предвестник новой бури, которая надвигается на остров, неся с собой новую порцию горя и смерти. Ветер доносит шепот – невнятные стоны и шёпот, словно сами камни жалуются на свой век.

      Глава 1

      Велия и её товарищи по несчастью, собравшись в старом особняке, стояли у окна, глядя на небо, затянутое свинцовыми тучами, где мрак уже начал подкрадываться к их нелюбимому острову. Этот взгляд совсем не был умиротворяющим: вдалеке не слышно привычного звука прилива, только завывание ветра, предвещающее бедствие. Страх овладел ими, создав тугую спираль безнадёжности в груди.

      – Нам нужно выходить, – произнесла она, громко, чтобы перекрыть треск ветра, но её голос задрожал, как и её тело. – Если не поймаем ворон сейчас…

      Остальные кивнули, соглашаясь. Каждый из них знал, что пища здесь была роскошью, и охота на ворон – единственный способ выжить. Они не могли позволить себе ждать до следующего дня, когда им, возможно, снова предложат лишь жменьку серых пернатых, сановно кружившихся в небе. Накал страха в глазах её друзей был солидарен с тем, что они все понимали: если они не поймают еду сейчас, следующей ночью они встретятся не с сытостью, но со своим голодом.

      Ветер свистел, кусая кожу, как хищник, раздирающий минуту непрекращающейся тишины. Вместе с тем, черная туча всё ближе подбиралась к острову, окутывая его мрак и хаос, напоминая о возможной гибели. Каждый из них понимал, что силы магов, создающих такую бурю, были колоссальны; такой шторм мог сокрушить даже их убежище.

      Собравшись в тени особняка, Велия и её друзья, такие же стаи призраков, передвигались вдоль берега – словно неживые тени, бесшумные и стремительные. Их лица бледные, исхудавшие, черты лица что выражали одновременно усталость и решимость. Порванные края лохмотьев, обвисшие плечи обозначали их отрешенность от счастливой, полной жизни.

      – Быстрее, – пробормотал кто-то из них, избегая взгляда, не желая говорить больше, чем совершенно необходимо. Присутствие этой тучи ужаса действовало на них. Их страхи были такими реальными, что казалось, их действительно можно пощупать, как пасмурное небо, угрожающее поглотить всё живое.

      Отвага предстояла великая: для успешной охоты необходимо было разъединиться, чтобы вороны молчаливыми стежками над морем не уходили дальше. Каждый знал свою обязанность. И вот, как только они приблизились к месту, где обычно собирались стаи воронов, страх охватил их вновь. Шумный ветер тащил их к черной тени, и Велия чувствовала, как сердце колотится в груди, словно пытается вырваться из своего заключения.

      – Они там! – шепнула она, указав на группу пернатых, собирающихся у обломков умывшего берега, клюющие безжизненный труп одного из таких же людей как и они сами. Ближе и ближе, но при этом стало невыносимо холодно: они понимали, что тут же, в мгновение ока, этот шорох шкур заполнят их голодные желудки. Каждый план был построен на смелости, но в известно пустое пространство потянулось опасение, что эта охота – последний их шанс.

      Объединив все свои усилия, они бросились вперед, и в то же мгновение подул сильный порыв ветра, заставивший воробьёв взмыть в воздух. Вокруг пятно красного света и рваные перья закружились, когда один из них увернулся, попытавшись догнать. Ощущение паники вновь окутало их, и сердце стучало в унисон с сильным ветром, взывая о помощи. Они осознавали, что время истекает.

      Каждый кусок пойманного воробья был невидимой победой