Далеко в стране Колымской, или Золотодобытчики. Валентин Белокрылов

знаешь, сколько всяких микробов? Попадёт инфекция, пойдёт заражение, а врачи наши! Сам знаешь какие! А умирать я боюсь!

      Был Васька усидчивый, настырный и целеустремлённый, но по-своему. Он сам избавился от ошибок в диктантах. Историю выучил и знал лучше исторички, прочитал массу специальной исторической литературы. Был он безотказным, если надо было куда – ни будь с ним сходить, но только вдвоём и только туда, где не было драк и мордобоя. После 7 класса он уехал в техникум, даже написал раза два Владимиру и прислал ему свою фотографию. А через полтора месяца Бондарь вдруг заявился к Владимиру в гости.

      – Ты понимаешь, Володя, вышел я как-то в лес, походил и на душе у меня стало так горько и невыносимо, что я взвыл от тоски. Вспомнил тебя, свой дом. Дождался стипендии и убежал. Не для меня все эти переживания по дому, по тебе, по своим родным местам, лучше я буду здесь жить в бедности, чем мотаться богатым по белому свету и тосковать, взвывать волком.

      – А служить, Вась, как будешь?

      – А меня не должны взять, у меня к призыву зрение будет -5, не меньше, я уже стал себе зрение портить, три года мотаться где-то я не хочу, – объяснил он и показал Владимиру чьи-то очки, которыми он и портил зрение.

      – Дурак ты, Васька! Такое зрение портишь. Дурак!

      Странности Василия становились всё оригинальнее. Он окончил курсы комбайнёров, но работать комбайнером не стал: – Ты, что! А вдруг я сломаю комбайн! Посадят же! В нём знаешь сколько деталек? Каждая может сломаться, а во время жатвы за это и статью пришить могут. Лучше уж умереть, чем в тюряге доходить, там из меня могут и Василису сделать.

      О работе в шахте он и говорить не мог без содрогания: – Силикоз уже унёс мужиков без счёта, на кладбище, половина бывших шахтёров. Все наши знаменитости давно посгнивали, а кто жив, те ждут своего смертного часа. Не надо мне больших денег, мне здоровье превыше всего.

      Учился он в это время в педагогическом училище, но работать учителем не хотел: – Да я их, … да я не знаю, что с ними сделаю, если они начнут меня выводить из себя. А за это, посадить могут. Сидеть же я не хочу.

      – Так тебе же придётся отработать два года.

      – Пойду в армию, говорят, с плохим зрением берут в обоз, а лошадей я люблю.

      – Так ты в армию идти не хотел,– засмеялся друг.

      – Из двух зол нужно выбирать меньшее, – невозмутимо отпарировал Бондарь.

      На вопрос Владимира, – кем же он хочет быть, в конце – концов, ответил, что после окончания педучилища он решил поработать грузчиком, чтобы подразвить себя физически.

      –Знаешь, – как развивают мускулы мешки с сахаром!

      – Так грузчиком можно идти работать и без педагогического образования, – заметил со смехом Владимир.

      – Молод я пока, Володя, физиологию тебе надо знать, надо, чтобы кости мои окрепли, а окрепнут они как раз к окончанию моей учебы, да и грамота никогда и никому лишней не была.

      – Ты что, Вась, с утра пораньше?

      – Я рано встал. Ты, я видел несколько