Мир жести и везения -1: Василий. Роман Пушкин

очередной фильм. Пока дома она была одна, Ана позволяла посмотреть себе всякое, чего не стала бы смотреть в присутствия даже той же самой дочери. Но такие фильмы ей нужно было ещё постараться найти, на что уходило тоже немало времени. Ну а, чем ещё старушке занятся, как не телевизором? Хоть и был май, но под вечер в доме становилось прохладно, или же её морозило, поэтому Анабэль укрыла плетом свои ножки, завернулась в тёплый халат, разместились на диване, поставила на поднос горячий чай с бубликами. Потихоньку посёрбывая с кружки и вмакая твёрдые бублики в чай, для размягчения, она чутка прибавила громкости пультом. Очки ей были не нужны, в даль она видела очень даже и ничего, малость только вблизи картинка помалёху да вот и нет-нет, но с каждым годом становилась не такой чёткой, как раньше, по-молодости. Старость – не радость, как говориться в народе. Матушка Анабэль достала ртутный градусник с подмышки, посмотрела на него, на свету, так, чтобы было видно полоску, которая остановилось, на 37, если ей не сбрехало её зрение, а то пади и все 37.5 было на шкале. Но ,что такое полградуса для неё? День больше, день меньше – роли не сыграет на больничном. Хоть как-никак, но за больничный ей заплатят, хотя б за те жи самые таблетки, чтобы рассчитаться, вернее, чтобы лечение не казалось таким накладным для матушки. Мол больничные деньги покроют её расходы, да ещё и с плюсом останется, на еду, хай она выказится, потому что цены-то с каждым днём растут, куда они так прут? Хрен их знает.

      *** – Так, ну шо тут у нас идэ по "Комнатному"? – нажала на кнопку перелистывания каналов матушка. Там шла какая-то слюнявая пьеска с однобоким сюжетом с детской дозой чёрного юморка, который не особо развлекал старушку в её возрасте. Передача больше походила для молодняка, которых ещё жизнь не так потерла своим костлявым локтем и, которые смеются с любой шутки. – Чушь собачья, давай дальше, че там у нас есть? – нажала правым большим пальцем кнопку на серебристом пульте. Макнула бублик в чай, откусила и отхлебнула, присёрбывая губами. – Комедии из жизни. Ну-ка посмотрим, чем тут народ веселят? – подумала про себя Анабель. На экране её толстостенного телика, где-то тридцати-дюймового по размеру, фирмы "Никсон", который они вместе с дочкой купили тринадцать лет назад за семь с половиной тысяч рублей, показывали одного парня, который ходил по улице и донимал прохожих своими необычными выходками. А потом до людей доходило, что их снимает скрытая камера и они спокойно выдыхали, смеясь. Так, одна женщина хотела с улицы зайти в магазин, а он ей говорит, стоя рядом с дверью у входа, мол дверь закрыта. Она в недоумении, уже собирается уходить, спрашивает, – как закрыта? Не работают что-ли? На, что юморист отвечает ей со серьёзным лицом, – ну дверь закрыта, чтобы её открыть надо потянуть за ручку, и будет открыто. – Женщина смотрит на него, как на идиота, мол "всё ли в порядке с мозгами?", а потом медленно подходит к двери, словно пытается проверить его теорию, придав обычному естественному действию какого-то особого важного внимания из-за этого юмориста, сбивший