Марголеана. Имя мне Тьма. Евгений Гаглоев

двери, ведущие в зал новой экспозиции, но они пока были закрыты. Рядом с дверьми был установлен огромный баннер с надписью «Оккультизм: ритуалы и мистерии», сделанной изящным готическим шрифтом. На фоне названия то и дело кто-то позировал фотографам и журналистам.

      Эвелина Крылова в черном вечернем платье внимательно следила за работой официантов, шепотом раздавая указания не слишком опытным ребятам. Вскоре появился Константин Перелозов, облаченный в роскошный черный смокинг, слегка топорщившийся на его объемной фигуре. Прежде чем подняться на помост, он подошел к своей помощнице.

      – Ну что, все нормально? Никаких проблем? – шепотом осведомился Перелозов, приближаясь.

      – Так, мелочи, Константин Аркадьевич, но ничего такого, с чем бы я ни справилась, – сообщила Эвелина, улыбаясь кому-то из гостей.

      – Какие еще мелочи? – Редкие брови Перелозова моментально взметнулись вверх. – Что случилось? Почему меня не поставили в известность? Кто-то из гостей не явился?

      – Не волнуйтесь, все уже улажено. Просто одной официантке стало плохо. Девчонка чем-то отравилась, ее тошнило так, что мы опасались к ней приближаться. В общем, я отправила ее домой на такси… Хорошо, что нашлась девушка, которая ее заменила.

      – И чем траванулась девица? – тут же забеспокоился Перелозов. – Надеюсь, не нашими закусками для гостей?

      – Нет, официанты не пробуют еду и напитки, – успокоила его Эвелина. – Я за этим внимательно слежу.

      В этот момент Константин Аркадьевич заметил Степана, слышавшего каждое их слово, и подозрительно прищурился. Бузулуцкий тут же отвел глаза в сторону.

      – Ну и хорошо, – сказал Перелозов. – За этими студентиками глаз да глаз нужен. Особенно за некоторыми!

      И он направился к помосту, где звукорежиссеры устанавливали микрофоны на длинных стойках.

      – Я что, действительно выгляжу таким опасным? – громким шепотом осведомился Степан у Егора.

      Эвелина, услышав его реплику, усмехнулась.

      – Не принимай на свой счет, – попросила она Степана. – Константин Аркадьевич сейчас просто немного на взводе. Хочет, чтобы все прошло как надо, оттого и психует.

      – Кажется, это его хроническое состояние, – буркнул Бузулуцкий и вновь принялся наполнять напитками новую партию бокалов.

      А официантка действительно чем-то отравилась.

      Примерно час назад, когда всех прибывших официантов и студентов, желающих подработать, собрали в сквере перед служебным входом музея, Степан сразу понял, что с девчонкой происходит что-то странное. И это заметил не только он. Эвелина вышла, чтобы подсчитать работников и дать им последние указания, и в этот момент у одной из девушек в прямом смысле начали подкашиваться ноги. Она сильно вспотела и вообще была странного зеленоватого цвета.

      – Что с тобой? – нахмурилась Крылова, а все остальные расступились, уставившись на девушку.

      Та только успела буркнуть, что ей как-то нехорошо, а затем ее начало тошнить. Увидев это, несколько