Кровная месть. Аелла Мэл

подзывает к себе. Свекровь берёт за руку и толкает к своему сыну.

      – Идём, Айлин. – протягивает руку брат. Так хочется схватиться за его руку и уйти отсюда…

      – Выбирай: я или твой брат? – с усмешкой спрашивает Имам. Если пойду к брату, они его убьют. Поэтому, бросив на брата взгляд, полный сожаления, иду к мужу. Стою перед ним, опустив голову. – Ты смотри какая умница. Знает, что надо слушать своего хозяина.

      – Айлин! – кричит брат и делает шаг вперёд, как его под руки хватают наши родственники. – Отпустите меня! Уберите свои руки! Айлин…Айлин, иди сюда. Я тебя здесь не оставлю!

      – Уведите его отсюда. – говорит дедушка, нахмурив свои густые брови.

      – Нет. – брат пытается вырваться из рук мужчин, но те держит его крепко. Заламывают ему руки. Сама чувствую, как ему больно. – Я не уйду без неё. – рычит, укусив кого-то за руку. Но взамен ему сильно выкручивают руку, отчего он воет.

      – Брат… – неосознанно, желая облегчить его боль, делаю шаг к нему, но меня саму резко хватают за руку и развернув к себе, Имам влепил пощёчину.

      – Я тебе сказал забыть это слово! Плохо доходит до тебя!

      – Ублюдок! – кричит брат, пиная мужчин около себя и освободившись, подбегает к нам. – Я твои руки… – хватает Имама за руку и выворачивает. Ещё немного и сломал бы, но его опять хватают родственники. – Чтоб вы сдохли! – орёт он. Его сковывают по рукам и ногам и уносят со двора. – Я никому этого не прощу! Никому! Умрёшь, но меня на своих похоронах не увидишь! – говорит дедушке – В тот день я устрою праздник для всего городка. Весь мир будет радоваться в день твоей смерти!

      – Отвезите его домой. – говорит дедушка и оборачивается к нам. – Он больше не появится здесь. Даю слово! Айлин ваша и только вам решать, что с ней делать. – и отвернувшись покидает двор.

      Он даже не взглянул на меня… Ему настолько плевать на меня? На то, что сделают со мной?

      – Слышала уродка? – Имам с силой хватает за волосы на затылке. – Я могу делать с тобой всё, что захочу. Абсолютно всё. И знаешь, я сделаю. – отпустив меня, снимает с брюк ремень. В ужасе смотрю на его руки, держащие ремень и, качая головой, делаю шаг назад. – Куда пошла? – рычит он и бьёт по ногам. С воем падаю на землю. А он продолжает бить меня ремнём. – Получай тварь. Будешь знать, как звать своего братца. Ещё раз услышу это слово, язык отрежу! И как ты поняла, даже твой дедушка ничего мне за это не сделает. Ничего! В следующий раз я убью твоего брата, если ты сделаешь к нему хоть шаг.

      Оставив меня на улице, все скрываются дома. Лежу на земле. Тело ноет и трясёт от боли. Двигаться боюсь. Больно не только физически, но и душевно.

      Спустя полчаса, когда слёз не остаётся, с трудом встаю и иду в дом. Прохожу мимо гостиной, где все сидят, и поднимаюсь в комнату. Полчаса стою под холодным душем. Знаю, что не поможет от синяков, но именно холод даёт понять, что я всё ещё жива. Лучше бы он там же добился своего. Лучше бы на месте Самиры оказалась я…

      Приведя себя в порядок, спускаюсь, мне же нельзя ложиться, пока все не разойдутся по комнатам. А если останусь в комнате, усну.

      – Ну и как? – с усмешкой