Сторож. Людмила Райкова

поболтать на родном языке и устроила неожиданным визитерам целую программу. Сначала они посетили в старом замке открытие рождественской ярмарки. Где прямо на улице пили горячий грог и поглощали немецкие сардельки. Потом отправились на закупки в Чехию. Раз в неделю Яша с Людмилой там закупались. Глеб пытался отказаться, шопинг он терпеть не мог в любом виде. Но Маня, озабоченная покупкой новогодних подарков внукам, настояла. Тогда-то они и увидели, как государственная граница проходит по территории города. Прямо посередине узкой реки. Люся обнималась со знакомыми торговцами сплошного рынка, где торговали резными домиками на подоконники, соломенными шляпами, елочными гирляндами, полотенцами и электрическими чайниками. Вьетнамки раскрывали для объятий руки и здоровались с Люсей по-русски. С Яковом по-немецки. Между собой обменивались замечаниями на вьетнамском. Вечером Маня спросила, а есть ли в этом городке чехи. Люся подумала и принесла местную газету на чешском за сентябрь. Есть в городе традиция, 1 сентября публиковать снимок первоклассников. Из 30 ребятишек на снимке, только 4 мордашки европейского типа. Приграничную торговлю между Чехией и Германией быстро и умело освоили вьетнамцы. Нечто похожее сейчас происходит и в России. Редкий магазин или кафе в Москве или Санкт-Петербурге держат русские. Да и тут, торговые точки вокруг их военного городка тоже держат восточные люди. Они приезжают в Россию вести бизнес, а детей пристраивают в местные школы. Но чтобы целый класс не говорил по-русски это что-то новенькое. Так размышлял Глеб, готовый погасить сигарету и стартовать по направлению к топчану.

      Старик наблюдая за монтёром решил не ждать понедельника, он уже поднес кулак ко рту чтобы откашлялся и привлечь внимание к своей персоне, как из-за угла возникла фигура охранника.

      – Привет! – Мужик в пятнистой форме протянул огромную лапу Глебу. И проводил взглядом три невысокие фигуры. Таджики в оранжевых жилетах увешанные ведрами и стремянкой направлялись в сторону пандуса.

      – Саранча. – Недобро проворчал им в спину охранник.

      – Гастарбайтеры. – Откликнулся толерантный по натуре Глеб. Его опыт жизни в Европе подсказывал – от низкооплачиваемой и малоквалифицированной работы никто не застрахован разрезом глаз и цветом кожи. Поляки в Голландии, Дании или той же Германии долгое время занимали ту же социальную нишу, которая отведена сегодня таджикам и узбекам в России. Им на смену сегодня пришли толпы украинцев, а поляки заняли нишу менеджеров, открывая по Европе русские магазины и кафе. Западные европейцы пановали, а население восточного лагеря осваивало трудовые поля, чтобы заработать и отправить своим престарелым родителям лишнюю сотню евро. Цены в Германии разительно отличались от цен в Польше, Латвии или Словакии. Настолько, что Глеб с Маней готовы были махнуть лишнее пять сотен километров на машине, чтобы поселиться не в немецком мотеле, а в польском или чешском.

      Охранник Саня об этом не знал, но сегодня у него к таджикам был личный счет.