Не только Киев…. Сергей Олегович Страхов

насыпать по вкусу. Только после всех этих приготовлений вопросительно взглянул на гостью.

      Все время этих манипуляций с чаем, Гала смотрела на Гималайского, как на сумасшедшего, и только когда он налил ей вкуснейший чай, без всякого перехода безапелляционно заявила:

      – Я уезжаю на войну в Афганистан и если ты хочешь мне помочь, то свяжи меня с теми людьми, которые занимались трудоустройством в Афгане Куди, Сухого и Филина.

      Гималайский поперхнулся кексом. Всего посиневшего, Мальвина еле отхлопала его по спине. Вроде отошел, но у Гимы пропал дар речи. Он выпил две чашки чая, пока кое-как овладел собой, но все равно – далеко не полностью.

      Мальвина все это время молчала и спокойно поедала его любимые конфеты, запивая все это дело чаем. Похоже, что она была в полном согласии с собой.

      После второй чашки, Гима уже совершенно серьезно заявил:

      – Ты что не понимаешь, что это не наша война? Какой интернациональный долг? Перед кем? Воевать на чужой земле, за кого? Мы что, оккупанты какие-то? Они на нас не нападали.

      – Да ладно тебе. Я ведь не сумасшедшая слушать все эти бредни комсюковские. Брилики смоленские к концу подходят, а Нина новое дело предлагает.

      – Хорошо, Гала. Но только после того, как тебя внимательно осмотрит Гольдсмит. Две попытки суицида – это, знаешь ли, слишком.

      К тому времени Лев Михайлович стал штатным психиатром банды.

      Мальвина улыбнулась своей очаровательной улыбкой… согласилась и тут же засобиралась домой.

      И хотя они расстались очень дружелюбно, даже мило, Гималайский менять своих планов не собирался. На следующий день Лев Михайлович долго беседовал с Мальвиной без присутствия Гималайского. Гима сидел на кухне и читал «Село Степанчиково и его обитатели». Хорошо, что он заранее прихватил с собой том сочинений его любимого писателя: от смеха он не мог сосредоточиться на своих мыслях, а следовательно – они не могли погрузиться в хаос.

      Наверное, первый раз за много лет он не понимал, что происходит.

      Еще утром он заехал к сестре и рассказал ей о вчерашнем разговоре с Галой. Марина совершенно не удивилась, а только и сказала:

      – А что такого? Пусть едет, повоюет. Ей это пойдет на пользу.

      Чего-то эти бабы такое знают, что ему не понять. Часа через полтора Лев Михайлович закончил свой осмотр и зашел на кухню.

      – Что читаем?

      Гималайский протянул Гольдсмиту книгу.

      – Достоевский. Хочу заметить вам, молодой человек, что, если вы читаете «Село Степанчиково» с таким неподдельным интересом – вы на верном пути.

      Гималайский весело хмыкает и кивает.

      – Что же касается пациентки, то спешу вас обрадовать. И она совершенно здорова. У меня все. Я пошел. Машина во дворе?

      – Да. Акула вас отвезет.

      Гольдсмит вышел из квартиры. На кухню тут же впорхнула Мальвина.

      – Ну как мое здоровье?

      – Смотри, юмористка какая. Но может, все-таки, без прямого нахождения в Афгане обойдемся? Или, может, это все