Истории на ночь для больших мальчиков и девочек. Сергей Ним

продлить свое жалкое существование еще ненадолго, а после отправиться добывать еду снова и снова, и так пока жизнь не покинет вас и вы не станете опустевшим хитином, покрытым пылью.

      – Что вы такое говорите? Моя жизнь никакая не бессмысленная, – сказал Джордж не очень уверенно. – И вообще, знаете, что? Я солгал! Я преодолел эти препятствия не ради себя, а ради своей возлюбленной Одри!

      – Стало быть, любовь? То есть вами все же движет голод, но иного характера. И что с того, что вы добыли пищу для Одри? Вы думаете, это пробудит в ней ответные чувства? Она всего лишь ищет таракана, способного прокормить ее будущее потомство. Ей нет дела до ваших чувств, вы для нее – всего лишь инструмент. Для нее – кто принес крошку крупнее и вкуснее, тот и достоин ее лапки и сердца.

      – Но ведь…

      – Ну, предположим, покорите вы свою Одри, и что тогда?

      – Ну, мы станем семьей, – сказал Джордж, понимая, что его ответ звучит скорее как вопрос, а не утверждение. Он вдруг осознал, что никогда над этим не задумывался. Он часто мечтал о прекрасном будущем с Одри, но оно представлялось некой расплывчатой радостной картиной, вроде глазури, которой политы пирожные Большого Билла – те самые, пробраться к которым мешал плотный контейнер.

      – У вас будет множество детишек, а вы будете бесконечно добывать им пропитание, – прервал его мысли Эразм. – Одри до вас не будет никакого дела – ей бы с детьми справиться, у нее же не восемь лапок! Ваша жизнь ни чуточку не изменится, а будет такой же бессмысленной, но уже труднее.

      Джордж представил эту картину, и пусть в его мыслях она не вырисовывалась в мельчайших деталях, выглядело такое будущее совсем не как та сахарная глазурь, которую он воображал раньше. Образ Одри всплыл в его памяти, однако на этот раз от него веяло не теплом, а холодом. Джордж даже поежился. От волнения он начал жевать крошку – она была сладкой, но почему-то не приносила заметной радости.

      – А разве ваша жизнь не бессмысленна? – спросил он. – Вы ведь тоже таракан?

      – Во-первых, я не таракан, а Blatta Artificialis – искусственный таракан, новая ступень эволюции по сравнению с вами. Во-вторых, у меня есть определенная и вполне четкая цель, ради которой я живу и из-за которой вы имеете удовольствие разделить со мной эту беседу.

      – Я не имею никакого удовольствия, – сказал Джордж и с ужасом понял, что эта фраза, которая должна была подразумевать их разговор, на самом деле с этого момента будет подразумевать всю его жизнь. Доев крошку, он ощутил сытость, но какую-то безрадостную, пресную. – А что у вас за миссия? – спросил он равнодушно.

      – Смысл моего существования в том, чтобы доносить истину до таких, как вы, открывать вам глаза. Уверен, теперь вы видите мир куда яснее.

      – Да уж, куда еще яснее… – произнес Джордж. – Постойте! – Глаза его загорелись, но не буквально, как до этого у Эразма, а в переносном смысле, молодой таракан встрепенулся и будто ожил. – Так, может, мне тоже стоит нести истину?

      Эразм смерил его надменным взглядом, будто пытаясь оценить, справится ли такой молодой таракан с такой серьезной задачей. Затем он закивал, качая усами.

      – Думаю,