Зеркало души. Татьяна Костоварова

что хуже уже не будет, – ответил я, пожав плечами.

      Она кивнула и подписала контракт.

      Доктор собрал бумаги, осторожно убирая их в папку. Его лицо выражало облегчение, но в то же время напряжение.

      – Завтра в девять утра вас проведут в экспериментальную комнату, – сказал он. – Прошу вас, отдохните. Это важно.

      – Спать перед потенциальной комой? – усмехнулась Виктория. – Звучит как шутка.

      Доктор не ответил. Он просто поклонился, как будто извинялся за то, что не мог дать больше, и ушел, оставив нас вдвоём в тишине.

      – Ну, вот и всё, – сказал я, разрывая паузу. – Считай, мы подписали билет в одно направление.

      – Возможно, в никуда, – отозвалась она.

      Её голос был тихим, но в нём не было жалости. Мы оба знали, что жалеть себя бессмысленно. Я посмотрел на неё, пытаясь понять, что она чувствует. Страх? Грусть? Но на её лице была только задумчивость.

      – А ты бы что сделала, если бы выжила? – спросил я вдруг.

      Она подняла на меня глаза.

      – Не знаю, – сказала она честно. – Но если уж чудо случится, то, возможно, начну жить нормально. Без лишних иллюзий.

      Я кивнул. Наверное, это был лучший ответ.

      Мы ещё немного посидели молча, каждый в своих мыслях. Где-то в глубине мне хотелось верить, что это будет не конец. Но я не был готов признаться даже самому себе, что начал надеяться.

      Завтра мы узнаем правду. Или не узнаем ничего.

      Артём Евдокимов

      В лаборатории царила тишина, нарушаемая лишь ровным гулом приборов. Я провёл рукой по гладкой панели управления, активируя систему. Мониторы ожили, на экране возникла схема зеркальной комнаты – сложная, многослойная конструкция, реагирующая на любой импульс.

      Зеркала здесь были не просто отражающей поверхностью. За ними скрывались сотни датчиков, фиксирующих каждое изменение в биоэлектрической активности мозга испытуемых. Вентиляционные каналы распределяли особые аэрозоли, слегка изменяющие восприятие. Но главное – акустическая система.

      Я посмотрел на стоящие вдоль стен устройства: генераторы инфразвуковых волн, высокочастотные модуляторы, передающие колебания на молекулярном уровне. Они создавали вибрации, которые человеческое ухо не могло уловить, но мозг – ощущал. Это было не просто воздействие на слух – это был диалог с подсознанием, обволакивающий, мягкий, но настойчивый.

      Система запустилась. В глубине зеркал что-то дрогнуло, словно поверхность воды, в которую бросили камень. Я провёл пальцами по тачскрину, корректируя частотный диапазон. Каждому пациенту требовался индивидуальный подход: Алексей обладал устойчивой психикой, но имел склонность к импульсивным решениям, а Виктория… Она была другим случаем. Слишком чувствительной, но в то же время – сильной. Её сознание могло пойти по неожиданному пути.

      Я сделал несколько записей в журнале. Тестовая фаза пройдена успешно. Теперь – главное.

      Я закрыл глаза, прокручивая в голове возможные сценарии. Обычные гипнотические