.

я еще одну попытку оправдаться. – В любом случае, извините, что так получилось. Как рассветет, я сразу уйду.

      Тишина.

      Время шло. Я решила больше не досаждать мертвым своими разговорами и молча смотрела в темноту, а когда выглядывала луна – на надгробия. Мне уже начинало казаться, что я останусь здесь навсегда. Сначала на ступенях, потом – под одной из плит: уж слишком холодно. Не особенно тревожное чувство, даже если думать о том, что я тебя больше не увижу… Как страшно было поймать себя на этом, но среди могил сложно мыслить категориями привычной жизни, все это отступает куда-то, оно находится рядом с тобой, но раньше оно хранилось внутри, а теперь нужно найти желание и силы, чтобы протянуть руку, ухватить неповоротливую цепь реальности и притянуть ее к себе.

      Сознание этого дало мне понять, что дело плохо, и замерзшие губы сами собой вымолвили в темноту:

      – Иль санфюи!..

      Случайно сорвавшиеся слова, которые ты так завлекательно декламировал здесь, едва не заставили меня начать читать что-нибудь по памяти, уже без страха, что мертвым надоест. В конце концов, многим наверняка откровенно скучно лежать в земле и только и слышать, что шорох листьев! Но сзади на мое плечо опустилась чья-то костлявая, жесткая рука.

      Я повернула голову. Надо мной склонился, была уверена я, пожилой человек, хотя луна не выглядывала и я не могла его разглядеть.

      – Что ты здесь делаешь? – спросил он удивленно и, кажется, недовольно.

      Я молча старалась понять, не мерещится ли мне. Кладбище, последнее пристанище мертвых, – идеальное место для видений.

      – Ты не должна находиться здесь, – сказал старик. – В такое время.

      – Знаю, – виновато ответила я, поняв, что передо мной человек из плоти и крови, и поднялась. – Это вышло случайно. Я пришла к Чтецу, слушала его и уснула… А теперь стемнело, и я не могу дойти до ворот. И при свете-то немного заблудилась…

      – Чтец – твой друг?

      Я с уверенностью кивнула.

      Он некоторое время молчал. Затем покачал головой и проговорил тоном человека, который смирился с реальностью:

      – Пойдем, я тебя провожу.

      Я с радостью последовала за ним. Он шел не быстро, но уверенно, и я, не без труда передвигая онемевшие от холода ноги, едва за ним поспевала. Очень скоро мы выбрались на тропинку, потом на дорожку пошире, а там показался Защитник.

      – Мне страшновато проходить мимо него, – сказала я.

      Мой проводник оглянулся. Лунный свет все-таки просочился между тучами, и я увидела изборожденное тонкими морщинами лицо, обрамленное седыми волосами и явно довольное.

      – Так и было задумано, – покивал он и снова пошел вперед.

      У меня внутри все сжалось, но мы без всяких приключений миновали статую ангела. Ни одно пугающее чувство не поколебало мою душу. Напротив, удаляясь от Защитника, я ощутила нечто вроде облегчения: так уходят после навязчивого визита, радуясь, что все прошло благополучно и тебе простили вторжение.

      Отойдя