Устрашающее изобилие в наше время в нашей стране этих отвратительных рабов Дьявола, ведьм и чародеев, побудило меня (возлюбленный читатель) спешно составить этот мой трактат, ни в коем случае (я настаиваю) не призванный служить демонстрацией моей учености и мудрости, но лишь (говоря по чести) для того, чтобы тем самым, насколько смогу, разрешить сомнения в сердцах других; а также поскольку подобные сатанинские атаки неоспоримо случаются, и потому что их орудия заслуживают самого сурового наказания: особенно вопреки омерзительным суждениям двух наших современников, из которых тот, кого прозывают СКОТ[1], Англичанин, не стыдится в открытой печати отвергать возможность существования такого явления, как колдовство, и тем самым поддерживать старинное заблуждение саддукеев, отрицая присутствие духов[2]. Другой, по имени ВЕЙЕР[3], немецкий врач, публично защищает всех этих умельцев, чем обеспечивает их безнаказанность и явно выдает, что сам принадлежит той же профессии. И дабы сделать этот трактат более удобным и доступным, я составил его в форме диалога, который разделил на три книги: первая повествует о магии в целом и о некромантии в частности. Вторая – о ведовстве и колдовстве[4]; третья содержит рассказ о всех видах духов и призраков, которые являются и беспокоят людей, а также, вместе с тем, заключение ко всей работе.
Моя цель в этом труде состоит только в том, чтобы утвердить, как я уже сказал, две вещи. Во-первых, что такие дьявольские искусства были и есть. Во-вторых, как их можно точно распознать и какого сурового наказания они заслуживают. В связи с этим я разъясняю, какие вещи можно исполнить благодаря этим искусствам и по каким естественным причинам это возможно. Не то чтобы я касаюсь каждого предмета дьявольской власти, поскольку они бесконечны, но я, говоря схоластически (насколько это возможно на нашем языке), указываю лишь на роды, опуская виды и различия, которые следует в них учитывать[5]. Так, например, рассуждая о силе магов в шестой главе первой книги, я говорю, что они в любой момент могут заставить своего близкого духа принести себе какое угодно лакомство[6]. Ведь, будучи вором, он с удовольствием крадет, а будучи духом, способен умело и быстро доставить похищенное. Под этим родом можно понимать все частные случаи, восходящие к нему, такие как извлечение вина из стены (что практикуется, как мы нередко слышали) и тому подобное. Такие частные случаи вполне можно удостоверить по общим основаниям. Во второй книге о колдовстве в частности, в пятой главе, я говорю и убеждаю разными аргументами, что ведьмы могут силой своего господина[7] лечить или насылать болезни. Здесь те же причины, которые убеждают во власти Дьявола над болезнями в целом, доказывают его власть в каждом отдельном случае, как, например, когда он ослабляет естественные силы некоторых мужчин, делая их неспособными для женщин, или заставляет эти силы у других изобиловать более, чем допустила бы природа обычным путем. И то же самое со всеми другими частными недугами.
Но одно я обязуюсь соблюдать везде, где рассуждаю о силе Дьявола, а именно – различать цели и намерения, которые Бог, как первопричина, и Дьявол, как его орудие и вторая причина, преследуют в этих деяниях Дьявола (как Божьего палача)[8]. Ибо стремлением Дьявола в них всегда является гибель либо души, либо тела (либо и того и другого вместе), в зависимости от того, с чем ему позволено обращаться таким образом; Бог, напротив, извлекает для себя из такого зла славу либо ниспровержением нечестивцев своим правосудием, либо испытанием терпеливых и поправлением верных, пробуждаемых этим правильным жезлом[9].
Объявив тем самым вам свои намерения в этом трактате, не сомневаюсь, что вы с легкостью извините мои упущения при раскрытии конкретных обрядов и секретов этих противозаконных искусств, так же как их бесчисленных диковинных практик, поскольку ничего из этого не имеет отношения к моим целям. Причина этого указана в последней части первой главы третьей книги. А если кому желательно полюбопытствовать о подобном, тот может почитать про их махинации «Демономанию» БОДЕНА, где они собраны скорее старательно, чем рассудительно, а кроме того, представлены их собственные признания, полученные к тому времени[10]. Если же вы хотите знать, каково было мнение древних относительно их власти, то посмотрите, как это недавно хорошо описано ИПЕРИУСОМ[11] и ХЕММИНГСЕНОМ[12], двумя немецкими авторами, кроме многочисленных других новейших богословов, которые немало пишут по этой теме. Если же вы желаете узнать о конкретных обрядах и странностях этих черных искусств (что равно излишне и опасно), то найдете желаемое в четвертой книге КОРНЕЛИЯ Агриппы[13]
<p>1</p>
Реджинальд Скот (Reginald Scot(t); ок. 1538–1599) происходил из знатной помещичьей фамилии. Он учился в Оксфорде, но степени не получил. Женившись, обосновался в наследственных имениях в Кенте. Там, в земледельческой провинции, он провел остаток дней, выполняя ряд общественных функций в графстве – выбирался мировым судьей, депутатом в Парламент и т. д. Первую из двух своих книг – A perfite platforme of a hoppe garden and necessarie instructions for the making and mayntenaunce thereof – он опубликовал в 1574 г. Посвященная особенностям выращивания хмеля, важнейшего ингредиента в пивоварении, она стала первой подобной работой в Англии. Уже через несколько лет – в 1576 г. – вышло ее второе издание, а в 1579 г. – третье. Кроме сельскохозяйственных забот Скота интересовали экзистенциальные проблемы. В 1584 г. он издал трактат The Discoverie of Witchcraft (Scot 1584). Название ранее переводили как «Открытие колдовства» (Гуили 1998. С. 37, 535; Роббинс 2001. С. 422), потом стало принято «Разоблачение ведовства» (Горелов 2005. С. 182; Игина 2009. С. 252, 255), а теперь все чаще можно увидеть «Разоблачение колдовства» (Тогоева 2022. С. 248, 265–266; Хоу 2023. С. 46–48). Встречались и экзотические переводы, например, «Обнаружение ведьм» (Гуили 1998. С. 12). Впрочем, если отталкиваться от содержания книги, то скорее следует говорить о расследовании, «разысканиях» по поводу колдовства, демонологии, причем именно в части «ремесла ведьм» – буквально witch-craft. Реджинальд Скот представил прежде всего расследование явления. В труде был собран самый обширный комплекс известий о чародействе и волшебных деяниях, включая деяния управляемые и злонамеренные. Была использована вся доступная литература по этому вопросу. Подсчитали, что у него встречаются отсылки к 212 книгам только на латыни. Само существование сверхъестественного и колдовства в принципе Скот не отвергал. Да это и невозможно для верующего христианина, каковым он определенно был, когда присутствие злых бесплотных духов, заряженных на вред людям, содержится в религиозном кредо. Главные сомнения Скота касались возможности какой-нибудь «старухи» управлять бестелесными силами. Скот не видел этому явных доказательств, более того, большинство общепризнанных (в том числе королевским судом и даже библейских) случаев относил к непониманию, серости и мракобесию. Ведьм он причислял к «мошенницам», а признающих их власть – к «темным» простакам, балансирующим на грани отступничества и порока. Только Бог может быть источником сверхъестественного, остальное – иллюзия, злая и коварная, но нерукотворная, в которой нет ни участия, ни вины ведьмы (или как еще ее назвать), фокусницы, а не кудесницы. Скот отвергал правомерность какого-либо судебного преследования «колдуний». В целом он следовал указанию древнего церковного канона Episcopi (см. прим. 225), согласно которому ведьм нужно было не казнить, а изгонять, убеждая паству, что все их деяния – фантазии, вдохновленные злым духом; ведьма – жертва, а не источник зла. Протестанты, конечно, на такие папские постановления ссылаться не могли, но взывали к здоровому скептицизму, «рациональной критике», вошедшей тогда в моду на волне Реформации. Примечательно, что трактат Скота – первая работа английского автора, посвященная колдовству и демонологии. Прежде в Англии публиковались только переводные труды: Людвига Лафатера, Ламбера Дано, Пьера Вире. Полагают, что интерес Скота был вызван громкими ведовскими процессами и казнями чародеев, как, например, в соседнем Сент-Осайте (Эссекс) в 1582 г. Впрочем, подготовка такого объемного сочинения определенно требовала больше нескольких лет. Книга Скота вышла без указания издателя – напечатана на средства автора и даже не отмечена в регистре лондонских книготорговцев. Вероятно, это было связано со скандальным содержанием, осуждением ведовских возможностей, но допустимы и другие объяснения. Существует широко распространенная, хотя сомнительная, версия, что после вступления на английский престол в 1603 г. Яков приказал публично сжечь несколько экземпляров книги Скота (Almond 2009). Действительно, книг сохранилось немного, и вплоть до 1651 г. в Англии трактат не переиздавался. Однако известность в среде знатоков оставалась, на что указывает ссылка у самого Якова. В 1609 г. книгу Скота перевели на голландский (Ondecking van Tovery) и издали в Лейдене, а потом там же дважды переиздали – в 1637 и 1638 гг. Только во второй половине XVII в. в печати начали открыто поддерживать выводы Скота, называя нападки его противников «нечестивыми и антихристианскими» (Webster 1677. P. 9). На русский язык книга не переведена. Имеется частичный перевод первых трех глав первой книги для сборника Кэтрин Хоу (Хоу 2023. С. 48–55). С цитатами книга рассмотрена у Ю. Ф. Игиной (Игина 2009. С. 252–256). См. также: Rosen 1991. P. 171–181; Thomas 1991. P. 684–685; Роббинс 2001. С. 421–423. Наиболее подробно о книге и авторе см.: Almond 2011.
<p>2</p>
Саддукеи (צָדוֹקִים, цадоким) – одно из трех основных религиозно-политических течений в иудаизме на рубеже эр, наследники которого до наших дней не сохранились. Название, согласно наиболее распространенной точке зрения, происходит от имени первосвященника Садока (Цадока), соратника царей Давида и Соломона, основателя видной династии первосвященников. Влияние саддукеев действительно основывалось на поддержке верховных священников и землевладельческой знати. В народе они большим авторитетом не пользовались, но контролировали значительную часть экономики. Впрочем, существует версия, что название «саддукей» восходит к последователям некоего Садока (Цадока), ученика Антигона из Сохо, который отвергал возможность воскресения. Каких-либо «саддукейских» текстов не сохранилось. Об их учении известно только по сообщениям их противников – фарисеев (например, Иосифа Флавия) и христиан (в евангелиях). Оттуда известно, что саддукеи отрицали бессмертие души, судьбу (провидение), телесное воскресение, устную традицию и реальность бесплотных существ, ангелов, духов. В Новом Завете особое внимание к ним связано с неверием саддукеев в воскресение, что для ранней Церкви было принципиальным (Мф. 22:23–33; Мк. 12:18–27; Лк. 20:27–40; Деян. 23:6–8). Об отрицании существования ангелов сказано только в Деяниях апостолов: «Ибо саддукеи говорят, что нет ни воскресения, ни ангела, ни духа» (Деян. 23:8; здесь и далее русский перевод библейских текстов всегда, если иное не оговорено, дается по Синодальному). Вполне возможно, что это фигура речи, призванная противопоставить их фарисеям, поскольку консервативные иудеи, каковыми числят саддукеев, не могли отвергать слова Торы (Пятикнижия), где ангелы упоминаются. Исследователи допускают, что, возможно, это положение саддукеев касалось не собственно существования ангелов, а их сложной иерархии, ангелологии как необязательного учения. Или же восходило к отрицанию воскресения, после которого все праведники «будут подобны ангелам» (2Вар. 51:10), а «духи тех, кто умер в праведности, будут жить и возрадуются, и духи их не погибнут» (1Енох. 103:4). См.: Stemberger 1999. P. 441–442. Яков определенно следовал формальной евангельской традиции осуждения учения саддукеев как ереси. Подробнее см.: Geiger 1863; Goodman 2008; Stemberger 1999.
<p>3</p>
Иоганн Вейер (Вир) (Johann Weyer (Wier); 1515–1588) – голландский врач. Большую часть жизни провел в Дюссельдорфе, где с 1550 по 1578 г. был придворным лекарем герцога Юлих-Клеве-Бергского Вильгельма V (1516–1592). Учился в Париже, Орлеане и Марбурге, хотя нет уверенности, что получил там степень доктора медицины. Тем не менее впоследствии Вейер был вполне успешен на врачебном поприще и передал его по наследству – сын защитил степень в Пизе. Вейер был автором ряда медицинских трактатов, но известен прежде всего благодаря сочинению De Praestigiis Daemonum, впервые изданному в Базеле в 1563 г. Его название переводят как «О чудесах демонов» (Фауст 1978. С. 372), «О проделках демонов» (Герметизм 1999. С. 385–441), «Об обманных проделках демонов» (Игина 2009. С. 267), «Об обманах демонов» (Боден 2021а. С. 199, 357–358, 360) и более выразительно «О кознях демонов» (Тогоева 2022. С. 173). В своем труде Вейер доказывал, что инициатива злых козней всегда принадлежит демонам, а ведьмы – несчастные простушки, страдающие ментальными расстройствами, меланхолией. Когда в 1907 г. известный венский издатель Гуго Геллер запросил у Зигмунда Фрейда выбор «десяти лучших книг» в истории, тот ответил: «Вы не спросили про “десять величайших произведений (мировой литературы)”, на что мне следовало бы ответить, как и многим другим: Гомер, трагедии Софокла, Гетевский “Фауст”, Шекспировские “Гамлет”, “Макбет”, etc. Вы также не сказали “десять самых значительных книг”, которые включали бы такие научные достижения, как книги Коперника, старого врача Иоганна Вейера о вере в ведьм, Дарвиновское “Происхождение человека” и другие…» (Eissler 1951. P. 319–320). По мнению Фрейда, книга Вейера относится не только к десятку самых значимых в истории, но занимает там одно из первых мест – между Коперником и Дарвином. Впрочем, речь именно о ее влиянии на становление психоанализа. Главным объектом критики Вейера были положения трактата Генриха Крамера (Инститориса) и Якоба Шпренгера «Молот ведьм» (Malleus Maleficarum), вышедшего в 1486 г. и ставшего настольной книгой инквизиторов. Вейер твердо верил в магию и демонстрировал исключительные познания в оккультных науках, но отвергал возможность простых селянок заключать договор с самим дьяволом. В его понимании ведьмы – жертвы демонов. Кроме того, в работе Вейера содержится множество свидетельств современника о деятельности легендарных Агриппы Неттесгеймского, Иоганна Тритемия и даже доктора Фауста. С Агриппой (см. прим. 13) Вейер был знаком в последние годы, когда тот бывал в Бонне в 1532–1535 гг., и заимствовал у него рукопись «волшебной книги» – «Стеганография» (букв. «Тайнопись») Иоганна Тритемия, из которой сделал множество выписок. При жизни Вейера De Praestigiis Daemonum выдержало шесть переизданий. Пятое издание (1577) было богато оформлено, содержало портрет автора и сопровождалось приложениями, двумя дополнительными трактатами – Liber Apologeticus и Pseudomonarchia daemonum. Последний, «Псевдомонархия демонов», представлял собой развернутую демоническую иерархию с королями, герцогами, графами и легионами вассалов в подчинении (Weyer 1577). С одной стороны, Вейер выступал против пыток, колдовства и преследования ведьм, а с другой – доходил до инфернальных глубин мистики, воплощая фантастическую демонологию, за что в совокупности был презираем большинством инквизиторов и демонологов, включая Жана Бодена и короля Якова, предпочитавших «рациональные» методы противостояния Сатане (см.: Trevor-Roper 1969. P. 73–75; Thomas 1991. P. 693; Baxter 1977. P. 53–54; Levack 2004. P. 277–284). В своей работе «О демономании колдунов» 1580 г. Жан Боден (см. прим. 10) выделил критике Вейера, которого называл не иначе как «защитник колдунов» (Боден 2021а. С. 114, 158, 198, 242), отдельную главу «Опровержение мнения Иоганна Вейера» (Там же. С. 357–405; см. также: Тогоева 2023). Трактат Вейера был переведен на немецкий уже в 1565 г., на французский – в 1567 г. На английский его переложил Реджинальд Скот (см. прим. 1) в своей книге 1584 г. (см. также комментарии: Weyer 1998). На русском имеется частичный перевод К. В. Бандуровского и Н. Н. Трубниковой первых трех книг: Герметизм 1999. С. 386–441. Подробнее про Вейера см.: Van Nahl 1983; Роббинс 2001. С. 82–84; Valente 2022.
<p>4</p>
В оригинале: Sorcerie and Witch-craft. Слово sorcery заимствовано английским из французского, где sorcerie означает то же самое – магическую силу. Оно восходит к латинскому sors («судьба») через sortiarius («бросающий жребий», «прорицатель», «гадатель») (ср. прим. 105). Выражение witch-craft часто писали через дефис, понимая именно как «ведовское ремесло», а слово witch применяли не только к женщинам – это мог быть мужчина, колдун. Собственно ведьма – это she-witch. Само witch восходит к нижненемецкому wicken («предсказывать», «пророчить»), то есть в сочетании Witch-craft фактически является синонимом sorcery, как его понимал король Яков. Современное wizard (колдун), производное от wise (мудрость), в XVI в. еще не связывали исключительно с занятием магией. Король Яков этого слова – wizard – вообще не использовал. Сейчас для выражения нейтрального отношения, без обязательной связи с дьявольщиной, в английском предназначено слово magician (маг), но Яков изначально придавал ему негативный, инфернальный оттенок. Возможно, он следовал в этом за Боденом, который при переводе на латынь своего сочинения «О демономании колдунов» (см. прим. 10) французское sorcier передал именно как magus, наполнив связью с ересью и сатанизмом. См.: Rosen 1991. P. 24 n. 26. В современном английском sorcery обязательно связывают с ведовством, колдовством и черной магией, чего нет в русском, где волшебник – это тот, кто гадает, предсказывает – волхв, скорее современное magician. Для передачи на русском пары Sorcery & Witchcraft, которые у Якова почти синонимы, представляется уместным «ведовство и колдовство», а если речь о представителях ремесла, то «ведьма и колдун» (witch – sorcerer).
<p>5</p>
В оригинале: …vpongenus, leauingspecies, anddifferentia to be comprehended therein. Род (genus) – в аристотелевской логике большой класс явлений, вторая обобщающая категория после вида. Яков хочет сказать, что говорит в общих терминах и категориях, не углубляясь в частные элементы системы (species; виды) и их различия (differentia).
<p>6</p>
В оригинале: …all kindes of daintie disshes, by their familiar spirit. Сейчас английское понятие familiar spirit («близкий дух», «домашний дух») или просто familiar («близкий») зачастую используют без перевода как термин – «фамилиар» («фамильяр»). Окончательно эта новация еще не утвердилась в историографии. На самом деле речь о бесятах или чертях, сверхъестественных субстанциях, духах, особенно приближенных колдунам и ведьмам, компаньонах, прислуживающих им в быту или в магических деяниях. Они известны в разных культурах, например, в Норвегии и Дании, где их называют «апостолами». В Англии они обычно выступали в качестве какого-то животного (кошки, собаки, жабы, совы и пр.), постоянного спутника ведьмы. Этим духам поручали мелкие проказы и сервис, в том числе доставку лакомств. Так, например, в пьесе Кристофера Марло о Фаусте (ок. 1588–1592) у Вагнера имеются в услужении два дьявола Балиол и Белчер, а поступающего к нему на службу шута он обещает научить «превращаться во всякую всячину; в собаку, в кота, в мышь или крысу, во все что угодно» (Марло 2019. С. 21). В другой сцене «проворный дух» Мефистофель по повелению Фауста мгновенно доставляет герцогине гроздь винограда с другого конца света (Там же. С. 59). Уже самые ранние фрагменты легенды о докторе Фаусте намекают, что его сопровождал бес в виде собаки. Протестантский богослов Иоганн Гаст отметил в своих «Застольных беседах», опубликованных в 1548 г.: «Были у него собака и конь, которые, полагаю, были бесами, ибо они могли выполнять все, что угодно. Слыхал я от людей, что собака иной раз оборачивалась слугой и доставляла хозяину еду» (Фауст 1978. С. 14, 276). М. А. Тимофеев в сборнике «Демонология эпохи Возрождения», вышедшем в 1995 г., familiar spirits перевел как «знакомых духов» (Тимофеев 1995. С. 98, 99). В переводе энциклопедии Р. Х. Роббинса (1959) название статьи Familiars Т. М. Колядич и Ф. С. Капица представили как «Домашние духи ведьм». Термин «фамилиары» в своем тексте они не использовали, а само явление в первых же строках поняли как «домашний дух, личный демон или чертенок» (Роббинс 2001. С. 149). В русскоязычном издании энциклопедии Р. Э. Гуили (1989) название статьи Familiars переводится «Спутники ведьм». В тексте говорится про этих «спутников»: «также называемых “чертенятами”» (Гуили 1998. С. 543–544). Для Роббинса, Гуили и их переводчиков, familiar (familiars) – это синоним imp (imps), бес, чертенок. Ровно так это понимал Н. С. Горелов, который не использовал термин «фамилиар», но указывал, что этих существ «в суде именовали бесенятами, духами-помощниками или дьяволами» (Горелов 2005. С. 170). Аналогично у Ю. Ф. Игиной, для которой синонимом imps являются «домашние духи» («личные духи»), а слово «фамилиар» она не использует (Игина 2009. С. 24, 211). Тем не менее недавно ситуация стала меняться, а слово «фамилиар» («английский фамилиар») все чаще встречается без перевода (Зотов Харман 2022. С. 161–168). Например, О. И. Тогоева и А. Ю. Серегина даже считают, что термины «бес» и «черт» «не используются» по отношению к «английским фамилиарам» «в отечественной историографии, посвященной истории Западной Европы» (Тогоева Серегина 2022. С. 263). Подробнее о familiars см.: Thomas 1991. P. 530–531; Wilby 2005; Golden 2006. P. 347–349; Игина 2009. С. 211–243; Millar 2017. P. 48–81; Parish 2019.
<p>7</p>
В оригинале: by the power of their Master. Традиционным обращением ведьм к дьяволу было Master, то есть «господин». Так, например, в показаниях Агнес Сэмпсон: «Дьявол поднялся на кафедру, напоминая большого черного человека, и огласил всех поименно, и каждый отозвался: “Здесь, господин! (Here, master!)”» (Normand Roberts 2000. P. 244. См. также: P. 242).
<p>8</p>
В оригинале: …the Deuil (as Gods hang-man). Распространенное в XVI–XVII вв. представление о дьяволе как о палаче Божьем. Восходит к интерпретации библейских текстов. В книге пророка Захарии сказано: «И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, char-style-override-56чтобы противодействовать ему» (Зах. 3:1). Один из вариантов перевода этого места позволяет представить Сатану как «палача». Подробнее см.: Stokes 2014. P. 262–266; Махов 2013. С. 306–309. Схожую роль Сатана выполнял в случае с праведником Иовом (см. прим. 142). Боден (см. прим. 10) разъяснял функцию дьявола как «демона мщения», чьи «злые духи тоже служат славе Господней, как исполнители приговора и приговоренные служат Его высшей справедливости, и ничего не может произойти не с позволения Бога» (Боден 2021а. С. 97, 101). Сатана выступает «палачом от имени высшей справедливости, делая это с попущения Божьего» (Там же. С. 380). Для протестантов метафора «палач Божий» связана с Мартином Лютером, у которого встречается в «Застольных беседах», воспоминаниях современников, опубликованных в 1566 г.: «Дьявол должен быть палачом Господа Бога нашего» (der Teufel muss unsers Herrn Gottes Hencker seyn) (Luther 1568. S. 349r). В английском переводе: The Devil must be our Lord God’s executioner (Luther 1818. P. 400). Эта метафора есть у Жана Кальвина в «Толковании на Послания апостола Павла к Римлянам», написанном в 1539 г.: «Ведь, поскольку сатана есть служитель гнева Божия, и как бы исполняет роль палача [Satan is the minister of God’s wrath, and as it were the executioner], то не по молчаливому согласию, а по прямому повелению судьи ополчается он на нас» (I, 24) (Английский перевод: Calvin 1849. P. 77; русский перевод: Кальвин 2007). Позднее этот образ стал в Англии общеупотребимым. В частности, он встречается у страстного пуританского проповедника Джорджа Гиффорда в его «Диалоге о ведьмах и колдовстве», опубликованном в 1593 г. (Gifford 1593): «Ибо если они предполагают, что дьявол есть нечто вроде палача Господнего [that the deuill is the Lordes executioner], и обнаруживают, что он обладает некоей силой, данной ему досаждать, вредить и волновать людей телесно, либо каким-то иным образом, то, зная наверняка, что это исходит от Господа, они понимают (как это и есть в действительности), что Бог недоволен ими за их поступки» (Тимофеев 1995. С. 82. См. также: С. 115, 120). См. подробнее: Johnstone 2006. P. 70–71, 74, 76. И по форме (диалог), и по содержанию Яков следует за работой Гиффорда (в 1603 г., кстати, вышло ее второе издание), хотя открыто на нее не ссылается и прямых заимствований не выдает. Они расходятся даже терминологически: Gods hangman у Якова вместо the Lordes executioner у Гиффорда. Эта метафора у Якова встречается дважды: см. также прим. 75.
<p>9</p>
Каноничное протестантское понимание роли Дьявола, которого Бог использует как «правильный жезл» (rod of correction) для испытания и пробуждения верных. Оно отражено у Жана Кальвина в «Катехизисе, или методе обучения детей в христианской вере», опубликованном в Эдинбурге в 1578 г. В частности, там представлен диалог служителя с учеником. На вопрос о бесах и злодеях (the deuils and wicked persons) «Они также подчиняются Богу?» правильный ответ ребенка должен быть таков: «Хотя Бог и не направляет их своим Святым духом, тем не менее он укрощает их таким образом, что они не могут пошевелиться или вообще что угодно без его разрешения и поручения» (they be not abill to stirre or more without his permission and appointment) (Calvin 1578. P. 13). Подобным образом и у Гиффорда: «Только Бог, а не ведьмы дают демонам силу мучить и изводить людей… В отношении же благочестивых людей Господь использует Сатану, причиняющего им боль, либо вредящего материально, с тем, чтобы проверить их веру и терпение…» (Тимофеев 1995. С. 83).
<p>10</p>
Жан Боден (Jean Bodin; 1529/1530–1596) – французский юрист, философ и политический теоретик. В молодости был монахом-кармелитом. После освобождения от пострига в 1549 г. отправился изучать право в Тулузу, где стал профессором. В 1561 г. перебрался в Париж, практикуя адвокатом. Впоследствии выполнял королевские поручения – прокурора в Пуатье, комиссара лесов в Нормандии, судьи, дипломата и т. д. Энциклопедически образованный, Боден был автором множества трудов в разных областях от философии природы, теории истории, экономики, права и политологии до демонологии и религии. В 1566 г. он опубликовал историософский труд «Метод легкого познания истории», переизданный еще при жизни автора в 1572 г., а недавно обстоятельно переведенный на русский (Боден 2000; 2018; 2021б). Там представлены версии метода классификации исторических данных, а также сравнительные инструменты для оценки политических конструкций, в том числе развитые позднее в «Шести книгах о государстве» (1576), сочинении о «хорошем управлении», за которое Боден получил мировую известность. Выступая сторонником монархического правления, Боден обосновал оригинальную теорию государственного суверенитета, легшую в основу позднейшего абсолютизма. Ему же приписывают основы теории прибавочной стоимости и др. См.: Jacobsen 2000; Бобкова 2023.
Будучи вызван в качестве юридического эксперта на два ведовских процесса, Боден заинтересовался вопросами демонологии, о которой в 1580 г. опубликовал свой труд De la démonomanie des sorciers (Bodin 1580) – название обычно переводят «О демономании колдунов» (Боден 2021а), но встречаются и другие варианты (например, «О демонической одержимости ведьм»: Гуили 1998. С. 55). На ближайшие десятилетия эта книга стала важнейшим – едва ли не самым авторитетным – справочником при охоте на ведьм, особенно в Англии. Прочтение «Демономании» подвигло к исследованию колдовства Реджинальда Скота (см. прим. 1). Для Якова трактат Бодена служил главным источником знаний о магии. При этом король намекал, что, на его взгляд, там приведены, пожалуй, излишние подробности. По своей структуре текст «О демономании колдунов» напоминает «Молот ведьм»: cначала идет раздел о понятии колдовства, потом о методах его предотвращения и наконец об особенностях судебного преследования ведьм (Боден 2021а. С. 92). Боден настаивал на реальности духов, колдовства, договора с дьяволом, плотской связи с демонами, существовании оборотней и некромантии. Особое внимание уделял методам распознания колдунов. Боден утверждал, что ни одна ведьма не может быть ошибочно осуждена, если соблюдать правильные процедуры, потому что слухи о колдунах почти всегда правдивы.
Сохраняя статус авторитетного правоведа, Боден подчеркивал, что в случае с ведьмами «обычные процедуры, направленные на защиту прав обвиняемого, излишни», совершенно необходимы пытки, а судьям допустимо лгать подозреваемым. Отдельную и весьма пространную главу в своем сочинении он выделил для критики позиции Иоганна Вейера, отраженной в De Praestigiis Daemonum (см. прим. 3). Высказывалось мнение, что книга стимулировала рост преследований за колдовство во Франции на рубеже XVI–XVII вв., но прямых доказательств этому в материалах судебных процессов нет. См.: Lange 1970. Взгляды Бодена на колдовство широко обсуждались в Англии как охотниками на ведьм, так и их противниками. См.: Rosen 1991. P. 24–26, 104, 121 n. 24, 175–177. «О демономании колдунов» иногда называют «“позорным пятном” в творческом наследии Бодена» (Боден 2000. С. 346), но это одно из самых популярных его произведений: в период с 1580 по 1616 г. оно выдержало 13 изданий только во Франции. Уже через год после выхода появилось два перевода – на латынь и немецкий. В 1587 г. был опубликован перевод на итальянский. В том же году Боден подготовил авторский вариант переиздания. Английский перевод см.: Bodin 2001. Перевод на русский см.: Боден 2021а; Сахарчук 2023. С. 559–622. Также о Бодене: Гуили 1998. С. 54–56; Боден 2000. С. 332–352; Роббинс 2001. С. 64–66; Боден 2021а. С. 7–80; Тогоева 2022. С. 160–180; Бобкова 2023.
<p>11</p>
Андреас Ипериус (Гипериус) (Andreas Gerhard (Gheeraerdts), Hyperius; 1511–1564) – немецкий протестантский богослов. Происходил из фламандского города Ипр, поэтому «Ипрский» (лат. Hyperius). Сын авторитетного юриста. Учился в Лилле, Лувене и Париже. С 1542 г. и до конца жизни профессор богословия в Марбурге; там же ректор в 1546 и 1549 гг. Автор многочисленных сочинений. Известность получил благодаря работам о гомилетике. Считается основоположником научной методологии проповеди. (См. о нем: Krause 1977). В 1568 г. в Женеве вышло его пространное сочинение Lieux Communs de la Religion Chrestienne ou Methode de Theologie («Общие положения христианской религии, или Богословский метод»), char-style-override-56где внушительный раздел посвящен природе и способностям злых духов (Кн. II. P. 365–411). Часть этого раздела была переведена на английский и опубликована в Лондоне в 1581 г. в составе компиляции «Два общих места, взятых у Андреаса Ипериуса, ученого богослова, в которых он демонстрирует, в одном, силу солнца, луны и звезд над людьми и т. д., а другом, являются ли демоны источником магических искусств и т. д.»: Two common places taken out of Andreas Hyperius, a learned diuine, whereof, in the one, he sheweth the force that the sonne, moone and starres haue ouer men, &c. In the other, whether the deuil shaue benethe shewers of magicall artes, &c. / Translated into English by R. V[aux]. London: Imprinted by Iohn Wolfe, 1581. P. 47–81. В этой работе Ипериус настаивал, что дьявол, с Божьего позволения и в рамках естественных законов, может действовать как напрямую, так и через ведьм, но это всегда его искусы, выраженные в фиктивных ритуалах, обращении к «проклятым духам» (damned spirites), «бормотании профанных молитв, состоящих из слов как странных, так и бессмысленных» (mumbling of prophane prayers, consisting of wordes both straunge and sencelesse), гадании и прочей «суеверной ерунде» (superstitious trumperie). Судя по всему, Яков апеллировал именно к этому тексту. См. подробнее: Clark 1997. P. 492; Normand Roberts 2000. P. 330.
<p>12</p>
Нильс Хеммингсен (Геммингсен) (Niels Hemmingsen; 1513–1600) – самый знаменитый датский лютеранский богослов XVI–XVII вв. Автор многочисленных сочинений. Учился в Виттенберге в 1537–1542 гг., где стал последователем Филиппа Меланхтона. Вернувшись в Данию, преподавал в копенгагенском университете сначала греческий (1543), потом диалектику (1545)char-style-override-56и наконец – с 1553 г. – богословие. В 1547–1553 гг. пастор при церкви Св. Духа, старейшем храме Копенгагена. Активный участник протестантских богословских споров, выступал с поддержкой кальвинистского учения о причастии. В 1579 г. отстранен королем от преподавания. С тех пор проживал в Роскилле. См. о нем: Golden 2006. P. 481–482; Schwarz Lausten 2013. В 1575 г. Хеммингсен опубликовал демонологический трактат Admonitio de superstitionibus magicis vitandis («Наставление об опасности магических суеверий») – единственное подобное датское сочинение XVI–XVII вв.: «важнейший датский вклад в дебаты о колдовстве» (Clark 1990. P. 67). Он вышел на латыни и вскоре на датском, а через десять лет – на немецком. Свои рассуждения автор начал с определения магии как силы слов, физической силы символов, то есть демонов, с которыми они связаны. Происхождение сатанинских прав он видел в Божьем попущении, а причины и цели – в испытании веры и каре за грехи. При этом дьявол – подражатель Бога, имитирующий как его слова, так и таинства, искушая, подделывая ложное поклонение под истинное. А магия вовсе не человеческий инструмент, а инфернальное изобретение. Любое магическое действие нечестиво, даже то, что направлено во благо, когда исцеляет болезни, то есть тело, но губит душу. Так Хеммингсен советовал проповедовать пасторам – у магов не может быть добрых намерений: «вера в пророческие обещания душит сердца не только тех, кто практикует магию, но и тех, кто, как кажется, исцеляет магическим искусством». Много места в своем сочинении Хеммингсен уделил разъяснениям основных магических искусств – гаданий, предсказаний, заклинаний. Не у всех ведьм, как он считал, были пакты с дьяволом. Их силы большей частью – видимость, иллюзия невозможного, сны, в том числе полеты на шабаши и многое другое. Хеммингсен боролся с суевериями, но настаивал на необходимости светского преследования колдунов. Государство должно безжалостно наказывать любую магию, если ее присутствие надежно доказано. Он критиковал судей за недостаточную набожность, рекомендуя все сложные дела немедленно передавать в Верховный – королевский – суд, чтобы избежать оправдания виновных в колдовстве из-за невежественных арбитров, сведущих только в светских законах. (См. подробнее: Clark 1990. P. 67–68; Clark 1997. P. 467; Nyholm Kallestrup 2015. P. 42–48.) Публикация книги Хеммингсена, судя по всему, оказала влияние на датских законодателей и привела к принятию в 1576 г. акта о колдовстве (гл. 8 Калунборгских постановлений), «первого в Европе, требующего рассмотрения всех дел о колдовстве Высоким судом». (Об этом акте см.: Johansen 1990. P. 340–341, 345). Весной 1590 г. в Роскилле с Хеммингсеном встречался король Яков. Ранее иногда к этому контакту возводили проникновение континентальных демонологических идей в Шотландию. Предполагалось, что так были привнесены представления о договоре с дьяволом и шабаше, которые до этого не встречались в шотландских процессах. Однако наблюдения Хеммингсена, как сейчас установлено, вовсе не были характерными для «континентальных». Например, он отвергал реальность шабаша. Некоторые фрагменты в «Демонологии» действительно имеют сходство с текстом Admonitio, которое Яков определенно читал. Однако эти места вовсе не уникальны – скорее даже обязательны для многих других демонологических трактатов. Речь о возникновении магии в Персии, осуждении применения магии при лечении естественных недугов или болезней, вызванных колдовством. См.: Johansen 1990. P. 362–363. Высказываются сомнения, что Яков и Хеммингсен вообще обсуждали демонологические вопросы на своей встрече. Их длительная беседа проходила публично 11 марта 1590 г. в Роскилльском соборе, усыпальнице датских королей. Она велась на латыни и касалась богословских тем. О ней записал отчет английский посланник при шотландском дворе Роберт Боуз, который понял лишь, что стороны не сошлись во мнениях по поводу предопределения, которое, возможно, и составляло суть дискуссии (см. подробнее: Larner 1981. P. 69–70, 80–83; Riis 1988. P. 121–125; Normand Roberts 2000. P. 34–35, 330).
<p>13</p>
Генрих Корнелий, именуемый Агриппой из Неттесгейма (Heinrich Cornelius, Agrippa von Nettesheim; 1486–1535) – немецкий интеллектуал, богослов, врач, юрист, автор одной из самых резонансных книг своего времени – De Occulta Philosophia, ставшей «первой энциклопедией оккультных наук» (Герметизм 1999. С. 70). Происходил из Кёльна, из знатной, но обедневшей семьи. Учился в Кёльне, а потом в Париже. Путешествовал и преподавал в Испании, Бургундии, Англии, Нидерландах. Побывал на службе у императора Максимилиана, участвовал в военных предприятиях. Вернувшись в Германию, познакомился со знаменитым Иоганном Тритемием (Johannes Heidenberg (von Trittenheim); 1462–1516), выдающимся энциклопедистом и знатоком естественных наук, который возглавлял бенедиктинский монастырь в Шпонхайме, а с 1506 г. обосновался в Вюрцбурге. При содействии Тритемия в 1510 г. Агриппа написал свою De Occulta Philosophia, которая потом много лет имела хождение в рукописи. Название обычно переводят буквально «Об оккультной философии» (Орсье 1996. С. 18, 32, 47 (Б. М. Рунт); Фауст 1978. С. 270 (В. М. Жирмунский); Гуили 1998. С. 11, 13; Герметизм 1999. С. 70; Агриппа 2013; Зотов 2020. С. 193; Зотов Харман 2022. С. 272), хотя встречаются и другие варианты: «О сокровенной философии» (Орсье 1996. С. 72–73, 89 (В. Я. Брюсов); Тогоева 2022. С. 173, прим. 79), «О тайной философии» (Герметизм 1999. С. 70; Боден 2021а. С. 385), «О потаенной философии» (Агриппа 2023. С. 13, 15, 182). Это собрание и описание магических практик, которые Агриппа причислял к «естественной» – внедемонической – магии, быстро составило ему славу, хотя публиковать труд он длительное время не соглашался. Более того, уже вскоре после написания работы Агриппа не только охладел к оккультным знаниям, но даже осудил их в печати. В книге «О ненадежности и тщете мирских искусств и наук», изданной в 1530 г. (она имелась в библиотеке короля Якова: Warner 1893. P. LII), параграф «Об иллюзиях» (48) он завершил следующим исповеданием: «В молодости я сочинил три книги о магии достаточно большого объема, которые озаглавил О потаенной философии и от которых во всем, в чем я тогда ошибался по любопытствующей младости, я ныне желаю отречься в сей палинодии, ибо уже много времени я издержал на сию тщету… Ибо все те, кто желают прорицать и пророчествовать не в истине, не в силе Господней, но в бесовском уклонении и по действию зловредных духов, использующих идолопоклоннические обманы и являющих иллюзии и скоропрекращающиеся фантазмы, похваляются тем, что создают чудеса магическими пустяками, экзорцизмом, чарами, любовными приворотами, агогимами и прочей дьявольской чепухой, – все они, вместе с Ианнием, и Иамврием, и Симоном Волхвом будут осуждены на терзания в вечном огне» (Агриппа 2023. С. 182). Тем не менее вскоре Агриппа опубликовал De Occulta Philosophia. В 1531 г. вышла ее первая часть. Превосходное издание – с портретом автора на титульном листе – в составе всех трех частей (книг) появилось в Кёльне в 1533 г. Это первое полное издание осталось единственным прижизненным. Четвертая книга (Liber Quartus) De Occulta Philosophia, на которую ссылается Яков, вышла уже после смерти Агриппы – в 1559 г. в Марбурге отдельным оттиском. Потом ее перепечатали в Париже в 1565 и 1567 гг. В позднейших изводах ее часто включали в состав De Occulta Philosophia, хотя уже современники сомневались в авторстве Агриппы. Эта «Четвертая книга» посвящена способам вызова духов (в том числе злых), нахождению и написанию их имен, вариантам их внешности, созданию талисманов (в том числе пентаклей). Сейчас ее принято считать подделкой. На том, что Агриппа не писал ничего подобного, настаивал Иоганн Вейер: «Между тем новейшие изобретатели вредоносных тайн составляли их из разных египетских басен, обрядов нашей религии, пустых выдумок, и этим вводили всех в заблуждение, ибо то дельное, что попало в эти книги, смешано в них и запутано множеством неизвестных имен и значков, так что книги эти вызывают оцепенение ужаса у тех, кто берется изучать их, особенно у людей простых и неискушенных, – в этом не сомневаются никто из людей, находящихся в здравом рассудке… По праву сюда причисляется тайная книжка, некогда выпущенная в свет человеком нечестивым, приписанная им Генриху Корнелию Агриппе, ученому, бывшему некогда и моим гостеприимцем и почитаемым учителем… я надеюсь, что его перу эта книга приписана ложно; заглавие ее – “Четыре книги об оккультной философии, или О магических обрядах”: в ней обсуждаются различные магические действия. Однако – будет рожать гора, а родится смешная на свет мышь – все, что описано там, суть чистые выдумки и всякие разрозненные бредни; ничего ты там не найдешь твердо установленного» (De Praestigiis Daemonum, II v; Герметизм 1999. С. 408–409). Тем не менее у современников и ближайших потомков сложилась репутация Агриппы как великого чернокнижника и некроманта. Жан Боден наделял его многочисленными презрительными эпитетами: «Магистр колдунов (который не заслуживает упоминания своего имени)», «величайший колдун своего времени», «великий доктор дьявольского искусства», «один из самых могущественных колдунов своего времени» (Боден 2021а. С. 115, 117, 137, 155, 359). Виной тому была именно «Четвертая книга», которая, как писал Боден, «и есть тот ключ», что Агриппа «сулит читателю, и которая излагает его дьявольское учение», где «он сочетает дьявольский яд символов и имен дьяволов и духов с их призывом» (Там же. C. 155). На русском De Occulta Philosophia издана в специфическом переложении, когда первые три книги переведены с английского, а четвертая – с французского: Агриппа 2013. С. 61–642. Также имеется частичный перевод первых двух глав первой книги: Герметизм 1999. С. 76–78. Полностью на русский переведена книга Агриппы «О ненадежности и тщете мирских искусств и наук»: Агриппа 2023. Ранее ее фрагменты выходили в сборнике: Герметизм 1999. С. 78–127. Подробнее об Агриппе см.: Гуили 1998. С. 10–13; Орсье 1996; Агриппа 2023. С. 11–25.
