Самая холодная зима. Бриттани Ш. Черри

сидеть здесь и думать о той ночи? Ух, мой язык был так глубоко внутри тебя, что ты кончила несколько раз…

      Её челюсть отвисла, а глаза наполнились слезами.

      – Не плачь. Это была чёртова шутка. Не говори мне, что ты настолько чувствительная, – проворчал я, но тут же пожалел об этом.

      Её эмоции отзывались во мне и приносили схожий дискомфорт. Часть меня хотела успокоить Старлет. Почему меня заботили её слёзы? Это она должна была отвлекать меня, удерживать от слишком глубоких размышлений о моём депрессивном состоянии. И всё же всякий раз, когда она чуть не плакала, у меня болела грудь. Меня съедало заживо то, что я был причиной её болезненного выражения лица. Я знал, что я засранец, но я не был таким уж большим засранцем. По крайней мере, мне этого не хотелось.

      – Я настолько чувствительная, – сказала она. – И это было не смешно. Это моя жизнь, Майло. Ты портишь мою жизнь.

      – Неправильно. Нервы портят твою жизнь. И прости меня. Я обиделся на то, что ты обо мне думаешь. Мол, я буду шантажировать тебя этим дерьмом, чтобы получить желаемое. Я говорил тебе, что я придурок, но не настолько же. Не волнуйся, Старлет. Я здесь не для того, чтобы разрушить твою жизнь. Я просто пытаюсь получить образование.

      Это тоже было правдой, потому что выпускной означал, что я получу письмо от мамы. Это был единственный финал, которого мне хотелось.

      – Верно. Хорошо. – Она полезла в портфель и вытащила несколько блокнотов. – Давай начнём. Мне сказали, что тебе нужна помощь с курсами английского, истории, испанского и математики.

      – И фотография. Там один большой проект.

      – О, замечательно. Тебе повезло, hablo español.

      – Я не понял, что ты сказала. Я не говорю по-испански.

      Она тупо посмотрела на меня и вздохнула:

      – Хорошо. Это будет непростой процесс, но я не сдаюсь. Всё будет хорошо.

      – Звучит как цитата, налепленная на кружку миллениалом. Чтобы потом пить оттуда с лозунгом «Живи, смейся, люби».

      Она улыбнулась.

      К чёрту её и её улыбку. Они были теплом в моём ледяном мире.

      Моя грудь сжалась. Дерьмо. И вот оно снова… странное чувство паники, нарастающее в груди. Я изо всех сил старался избавиться от этого ощущения.

      «Просто подумай о том, чтобы трахнуть её. Забудь о её улыбке, Майло».

      – Мой отец постоянно так говорит, – сказала она. – После того как моя мать умерла, когда я была маленькой, он повторял мне это каждый вечер перед сном. «Всё будет хорошо». Сначала я думала, что он говорит это для того, чтобы мне стало лучше, но быстро поняла, что он говорил это и для того, чтобы почувствовать лучше себя. С тех пор «Всё будет хорошо» стало нашим девизом. Можно сказать, это татуировка на моём мозгу. И я возвращаюсь к ней всякий раз, когда устаю.

      Дыхание сперло, слова Старлет эхом отдались в голове. Руки стали липкими, и я сжал кулаки под столом. Паника нарастала с каждой секундой. Я выгнул бровь:

      – Ты потеряла маму?

      – Ага. Мне было тринадцать.

      – Как это произошло?

      – Дорожная авария. Пьяный водитель сбил её, когда она ехала на велосипеде.

      Проклятие.

      По