Научи меня дышать.

Выпивка, музыка, а напоследок десерт? – Я поигрываю бровями.

      Пусть я не смог присутствовать ни на одной из них, но, судя по публикациям в социальных сетях, Макс каждый раз устраивает фееричное шоу: бар ломится от выпивки и, конечно же, обилия девушек.

      Назовите меня засранцем, но первое, на что я обращаю внимание, – прекрасный пол. Разве может вечеринка считаться шикарной, если на ней не будет сексапильных цыпочек, желающих завершить вечер парочкой оргазмов?

      – Ты вроде как уже поел сладкого? – Макс хохочет.

      – У меня никогда не было проблем с сахаром. – Я небрежно пожимаю плечами.

      Макс закатывает глаза и переключает скорость работы дворников.

      – Кстати, в этом году всем занимается Мира.

      Нет, этот день все же будет отстойным.

      Я рассчитывал отдохнуть, размяться после полета и хорошо провести время с другом, но никак не сидеть и слушать очередное нытье его подружки.

      Обреченно вздохнув, откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.

      Возможно ли такое, что он хоть на день забудет про эту чокнутую девчонку?

      – Да ладно тебе. Мира знает, как устраивать вечеринки, – с энтузиазмом заявляет Макс. – Не забыл? Она руководит моим клубом уже три года.

      – Это еще не значит, что она не загубит все сегодня.

      – Мне не терпится увидеть твое лицо, когда ты переступишь порог клуба. – По голосу слышу, что он улыбается.

      – А мне не терпится увидеть твое, когда я уйду через полчаса после начала. – И это я еще оптимистичен.

      – Ставлю сто баксов, что, как только они заиграют, ты не захочешь уходить, – в голосе Макса звучит вызов.

      Открыв глаза, поворачиваюсь и бросаю на него скептический взгляд.

      – Ставлю двести, что я уйду буквально через пять минут.

      – Прощайся с деньгами. – Он поигрывает бровями.

      Я, конечно, понимал, что раз какое-то время живу у Макса, то поневоле придется сталкиваться с Мирой, но все-таки рассчитывал оттянуть этот момент.

      Если вам кто-то говорит о скуке, просто представьте тихоню, забившуюся в самый дальний угол комнаты с гитарой в руках. Такие девушки обычно зациклены на книгах, носят мешковатые вещи, и, если им сказать «привет», они становятся краснее самого спелого помидора.

      Сколько себя помню, Макс только и говорит о «своей Мире». Какое-то время я даже думал, что друг не на шутку влюбился. Хотя во что именно, я не особо понимал: короткие, завязанные в тугой хвост волосы, отрешенный взгляд и худоба до такой степени, что даже через одежду видны все кости. Поэтому я старался пропускать мимо ушей все, что Макс говорил о ней. Клянусь, каждый наш разговор сводился к «святой Мире».

      Поерзав, отодвигаю сиденье назад, чтобы немного вытянуть затекшие ноги.

      – Ну что, твоя подружка сдалась или у вас до сих пор эти ваши сестринско-братские отношения? – спрашиваю я, изображая пальцами кавычки.

      Не могу удержаться и не задать этот вопрос.

      Макс фыркает:

      – Слушай, я устал повторять. Мира мне как сестра, и я никогда не пересплю