Научи меня дышать.

но он ни капли не изменился.

      Достаю из шкафа подарок и возвращаюсь на кухню. Макс в ожидании ерзает на стуле. Как только я протягиваю коробку, он сразу же принимается ее нетерпеливо распаковывать.

      – Ты специально, да? – недовольно бормочет Макс, отрывая очередной слой бумаги.

      Я смеюсь.

      Облокачиваюсь на столешницу и наблюдаю, как кусочки оберточной бумаги летят в разные стороны. Когда последний слой упаковки падает на пол, Макс быстро открывает коробку, вытаскивает бумажный наполнитель, а затем резко поднимает голову, устремляя на меня изумленный взгляд. На мгновение он замирает и несколько раз удивленно моргает. А через секунду ставит коробку на стол, подскакивает и сжимает меня в удушающих объятиях. Я смеюсь и целую его в щеку.

      – С днем рождения тебя. – С этими словами я крепко обнимаю Макса в ответ.

      – Мира, ты с ума сошла?! Это же коллекционный мяч! – Он отпускает меня.

      – Достаточно сказать «спасибо».

      Макс целует меня в лоб и еще раз крепко обнимает.

      – Спасибо, люблю тебя. – Он отстраняется, и на его губах играет такая счастливая улыбка, что я сама невольно улыбаюсь.

      – А я тебя. – Я протягиваю руку и взъерошиваю его волосы.

      Часы, проведенные в поисках именно этого футбольного мяча, и трудности с доставкой стоили этой реакции.

      Макс почесывает затылок, а затем его брови сходятся на переносице.

      – Черт, теперь мне придется хорошенько потрудиться над твоим днем рождения, – говорит он задумчиво.

      – Я уже в предвкушении…

      Он достает из коробки мяч и направляется в свою комнату.

      – Я серьезно, в этом году ты не отвертишься! – кричит он оттуда.

      – Это ты так думаешь.

      – Тебе исполнится двадцать пять, и я хочу повеселиться.

      – Именно поэтому я устраиваю тебе вечеринку, чтобы потом ты от меня отстал.

      Взяв в комнате вещи, захожу в ванную. Нужно принять душ и отправляться в клуб. В этом году практически вся организация праздника на мне. За столько лет нашей дружбы я выучила все предпочтения и желания Макса – девять лет проживания под одной крышей особенно в этом помогли.

      Включаю прохладную воду и встаю под душ. Выдавив немного кокосового геля на мочалку, провожу ею по телу, уделяя особое внимание татуировкам. Поднимаюсь по правой руке, минуя большой браслет из пионов на предплечье. Один. Провожу по плечу со стаей колибри, сидящих на веточках. Два. Веду вниз по левой руке, доходя до запястья, на котором набит браслет с парой нитей. Три. Самая тяжелая область. Касаюсь феникса на ребрах. Тело пронзает боль. Она скорее фантомная, чем физическая. Четыре. Спускаюсь к бедру и веткам пиона, покрывающим его.

      Пять.

      Пять тату, скрывающих мою тайну. Замечательный способ замаскировать то, что не хочешь показывать. Тяжелее всех дался феникс. Мне стоило немалых усилий и множества часов у психотерапевта, чтобы раздеться перед тату-мастером и набить именно феникса. Ведь после смерти он возрождается.

      Возродилась и я. Хотя иногда в этом сомневаюсь.

      Чересчур